сейчас в другом месте, но он не мог найти в себе силы оставить этот мир. Мир, в котором Лейла была жива, и где у них был шанс на будущее, если бы не злосчастный вирус. В глубине души Набу надеялся, что Аркадия даст пыльцу в любом случае, что она не посмеет рисковать собственным существованием и мультивселенной. Юноша тянул время, ожидая, что вот-вот на ладони Фарагонды появится заветный флакон с пыльцой.
Близился час проведения ритуала. Специалисты один за другим сложили найденные реликвии на книгу Равновесия: листок с песней мамы Музы, кулон родителей Стеллы, робота Текны, локон сестры Флоры, книгу о феях Блум и ленту для танцев Лейлы. Фарагонда нетерпеливо притопывала ногой, Гриффин хмурилась, а Салладин с беспокойством смотрел на подготовленные артефакты. Они ждали, когда смогут начать.
Неожиданно небо почернело, и на участников ритуала обрушились Винкс. Зло, овладевшее их телами, почуяло неладное и решило помешать своему уничтожению. Директора и специалисты оказались в патовой ситуации: они могли лишь защищаться. Риск причинить боль феям при ответной атаке был слишком велик.
Словно зная, что адресат её может услышать, Фарагонда закричала: «Набу, быстрее!» Юноша разрывался между желанием помочь друзьям и неготовностью уйти в свой мир. Именно такое условие выдвинула Аркадия: Набу обязан навсегда покинуть Магикс, а Фарагонда и Гриффин с помощью ритуала должны не только нейтрализовать вирус зла, но и разрушить порталы в параллельные миры. Мысль о том, что у него не будет даже надежды снова увидеть Лейлу, приводила Набу в такое отчаяние, что он готов был нарушить данное обещание.
Но сейчас, видя пустые глаза любимой, в которых чернела лишь ненависть и желание уничтожать всё вокруг, он понял, что выбора нет. По лицу Набу заструились слёзы, сердце сдавили каменные тиски долга. Он вскинул свой посох и переместился в пещеру, откуда пришёл всего шесть дней назад.
Защищаться от магии Винкс стало всё тяжелее и тяжелее. Фарагонда начала терять надежду на победу. «Слишком мучительный выбор поставили перед мальчиком», — думала она, отражая очередную атаку. Вдруг они услышали раздирающий душу крик. Тотчас у корней Древа жизни появился флакон с пыльцой. Директриса Алфеи кинулась к нему из последних сил. Гриффин и Салладин создали вокруг неё защитное поле, а специалисты заняли оборону, прикрывая всех щитами. Трясущимися руками Фарагонда высыпала пыльцу на предметы и вместе с Гриффин прочитала первую часть заклинания, которое ей дала Аркадия.
Несколько мгновений ничего не происходило, и воцарилась пугающая тишина. Винкс замерли, словно их стянули невидимые путы. Затем раздался оглушающий грохот: по всему Магиксу начали рушиться проходы в параллельные миры. Не теряя времени, директрисы стали хором выкрикивать слова второй части заклятия. Из книги вырвалось шесть разноцветных лучей, которые пронзили тела фей. На небе появился огромный циферблат. Время замерло.
Казалось, безвременье тянулось вечно. Директора школ переглянулись: «Получилось?» И тут стрелка на циферблате сдвинулась влево. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Время повернулось вспять и остановилось только тогда, когда вернулось к моменту обсуждения Винкс, как помочь Лейле. Но в этот раз Стелла предложила познакомить подругу с новым парнем.
* * *
Никто в Магиксе не помнил событий последних шести дней. Всё вернулось на круги своя. И только Набу в параллельном мире сидел возле разрушенного портала и оплакивал потерю Лейлы во второй раз.
Аннотация
После возвращения из Гардинии Лейла горюет о потерянном возлюбленном. Винкс решают помочь подруге смириться с утратой и предлагают провести церемонию прощания в любимом месте Набу.
За водопадом в Диких Землях Лейла обнаруживает проём из прозрачного кристалла, по другую сторону которого видит живого любимого. Потрясённая девушка случайно открывает портал в параллельный мир, где события произошли по-иному. У Набу и Лейлы из разных миров появляется шанс возродить любовь.
Однако вирус первозданного зла, поразивший Винкс, ставит под угрозу не только их будущее…
Софья Ковыль. «Не головой, а сердцем»
Ласковое рассветное солнце теплыми пятнами лежало на траве, на листьях, отражалось от капель росы. Во всем вокруг сквозили радость и спокойствие. Флора шла неспешно, прислушивалась к говору крон дубов над головой, к словам травы у ее ног…
Она любила Алфею и, может, даже больше любила лес у ее стен. Он был ей родным, до последнего дерева знакомым. Фея остановилась, прислушалась, положила ладонь на ствол одной из елей: под толстой корой текла жизнь. Чудесная магия жизни. И она чувствовала ее каждой клеточкой своего тела.
— И тебе здравствуй, — сказала Флора. — Сегодня такой хороший день, правда? Еще совсем утро, но я чувствую, что погода сегодня будет замечательной. Я хотела поговорить с тобой: так много всего в последнее время, а вы… вы меня успокаиваете.
Закрыла глаза, сосредоточилась, доверяя дереву душу: язык растений непрост и непохож на человеческий. И Флора знала об этом как никто другой. Вдруг там, под корой она почувствовала какую-то тревогу, подавляемое беспокойство.
— Тебе страшно? Почему? Лес подле Алфеи — мирный лес. Здесь не бывает ни засух, ни пожаров: мы, феи, издавна оберегаем это место. И вас, конечно, и вас…
«И нас… и нас… и нас…» — повторили травы под ее ногами.
Вдруг налетел ветер, листья, трава — все вокруг зашумело, а под ладонью Флора почувствовала единственную фразу. Она увидела ее так ясно, будто бы ее сказал человек:
«Мы боимся не за себя, а за тебя. За вас, феи».
«За вас… за вас… за вас…» — повторили травы тысячами голосов.
— Что?
Флора отняла ладонь от дерева в растерянности, прижала руки к сердцу.
— За меня? То есть… как же так? За нас? Неужели Алфее… нет, Магиксу угрожает какая-то опасность?
«Опасность… опасность… опасность…»
Вдруг ветер стих, а вдали, среди поросших мхом стволов деревьев Флора увидела силуэт девушки. Флора подошла чуть ближе, прищурилась, напрягая зрение.
— Кто это?
Было ясно, что ей требуется помощь: она едва держалась на ногах, тяжело дышала, постоянно оглядывалась… И все-таки не заметила шедшую к ней фею. На незнакомке был короткий, выше колен черный плащ с огромным, странно торчавшим над головой капюшоном. Она еще раз оглянулась, сжалась, скинула капюшон…
На ее голове среди черных блестящих волос напряженно торчали два кошачьих уха. Она прислушивалась. Флора никогда не видела никогда ничего подобного.
«Что же ты? Кошка…» — подумала фея. От волнения она даже перестала слышать шепот трав и размеренную речь дубов, елей. И перешла на бег, оказалась скоро в пяти шагах от кошки, замерла, не решаясь приблизиться.
— Привет, — неуверенно начала
