в рулет, когда есть второй плащ. А если его нет, тогда только своя рука лежит под головой. Да, с подушкой не очень удобно пробираться по лесам и долам, места много занимает.
Утром заранее прихожу в квартиру Брата, здесь он уже один меня дожидается.
Мы вместе пьем кофе с тортиком, а ровно к девяти утра я спускаюсь вниз.
Пару минут никого не видно, потом из-за угла появляется коренастый немолодой мужчина в джинсах и куртке с капюшоном, кивком зовет меня поговорить под деревья между домами.
Мы заходим в укромное место, я прислушиваюсь к своим ощущениям.
Нет, вроде никто на меня через прицел не смотрит и не должен смотреть в принципе. Но, купол все же поставил еще перед выходом из подъезда.
— Моих друзей интересует, что случилось в поезде? — слышу я от него.
— Если я отвечу, больше вопросов не возникнет? — интересуюсь я в ответ.
— Это не от меня зависит, я только спрошу и передам твои слова, — так мужчина показывает, что он лично в разговоре не очень заинтересован.
Не у него случились большие проблемы и потери, он только разговаривает со мной по просьбе уважаемых людей. Это, как я понимаю, на всякий случай, если я пишу разговор или уже нахожусь под прикрытием полиции.
Я довольно подробно рассказываю, как мы ехали в вагоне, как выясняли с Толиком отношения, не упоминая о могучей плюхе, которую он получил от меня.
Следов на его лице от такого воздействия нет, поэтому говорю, что просто разошлись краями, не переходя в схватку на физическом уровне.
Еще несколько дополнительных вопросов от посредника, что и как, только, почему они выпали в осадок — я сказать ничего не могу.
— Света сказала Толику, что плохо себя чувствует, он ей ответил, что ему тоже худо. Они решили принять какое-то лекарство и отоспаться. Поэтому она купила билеты до Питера, хотя, вроде собирались первоначально выходить в Москве. Купила билеты в смартфоне, попросила меня сказать об этом проводнице и вырубилась, пока я ходил за той. Толик еще раньше уснул, — рассказываю я с честным лицом солидному мужчине.
Что там у нас случилось, и кто покупал билеты — я сейчас могу фантазировать, как хочу. Последнее разумное действие Светы — это как раз моя возня в ее смартфоне. Хотя, конечно они должны были выйти с товаром именно в Москве, даже если совсем помирали. Тут им никто скидки не сделает, накажут страшно за такой косяк.
И тут мужчина меня здорово удивляет:
— На смартфонах обоих затерты отпечатки пальцев? Это твоих рук дело?
Ого, у него, то есть, у тех, кто его ко мне послал, уже есть результаты экспертизы.
Да, преступники хорошо держат руку на пульсе следствия, ничего не скажешь. Всего день прошел, и уже такие глубокие познания.
Естественно, мои манипуляции в перчатках со смартфонами затерли почти все отпечатки пальцев хозяев. Придется что-то срочно придумать, не станешь же говорить, что брал смартфоны в руки в перчатках.
— Да. Они бросили смартфоны на столике и отрубились. Ночью пошли постоянные звонки, мешали мне спать. Поэтому я убрал звук с обоих аппаратов и протер их полотенцем, чтобы не оставлять свои отпечатки. Потом засунул их каждому под подушку, потому что они продолжали вибрировать при звонках на столике.
— А почему не ответил на звонки? — тоже такой резонный вопрос.
Потому что я знаю, что именно меня тогда сразу очень убедительно попросят сделать на том конце провода — мог бы ответить я, но, конечно, отвечаю совсем другое:
— Эти ребята мне не понравились, хотя задница и сиськи у Светы зачетные. Чужие проблемы мне не нужны, поэтому не стал связываться.
— Мог бы здорово разбогатеть, если бы поговорил с людьми, — тут я чувствую, что собеседник явно врет.
Пообещать бы мне Луну с неба пообещали, чтобы я забрал багаж ребят с собой или только один чемодан, скорее всего. Однако, этот мужчина сам не верит в свои слова.
— У меня и так все хорошо с деньгами, чужих не надо.
— Почему ты ушел из своего вагона на вокзале? — значит, Свету с Толиком и меня все-таки встречали на перроне.
Наверняка, крепкие молодцы растолкали пассажиров, ворвались в купе, убедились в полубессознательном состоянии клиентов и активно потащили их багаж на улицу.
Удалось у них это или нет, мне теперь следователь расскажет.
Впрочем, если удалось и наркота нигде не всплыла, тогда возможно, что и не расскажет.
— Потому что не собираюсь связываться с опять же чужими делами, — жестко отвечаю я.
— Ты не знаешь, с кем связался. Эти люди достанут тебя везде, от них нигде не скрыться, — серьезная такая угроза в мой адрес.
— Я это почувствовал, поэтому и не стал ни с чем морочиться. Так что — с меня взятки гладки, — отвечаю на угрозу, однако, так просто мужчина от меня не отстает.
— Они могут принять плохое для тебя решение. Тебе придется поговорить с ними самому.
— Они тоже не знают, с кем связались. Твои люди этого точно не знали, — перехожу я сам к угрозам, видя, как зло сощурились глаза приличного внешне мужчины.
— Тем более, я могу много куда обратиться через своих из-за таких разговоров. Твоим знакомым этого точно не нужно, они должны сидеть под плинтусом и не отсвечивать лишнего, — еще одно обоснование того, что наркодилеры могут и сами оказаться там, где никто не хочет оказаться.
— Там у ребят пропало много денег, — следующая предъява в мой адрес.
Ну, эту-то я точно ждал и знаю, что ответить.
— Я не брал, — твердо отвечаю и так же смотрю в глаза собеседнику.
— Ты порезал моих людей! За это придется ответить! — вот и последняя угроза.
— Они сами виноваты. Были слишком настойчивы. Поговорить с тобой я мог и без всех этих движений. Сам видишь.
— Мне все равно, кто виноват! Отвечать будешь ты! — тема моей ответственности за пробитую руку и нарезанный лоб продолжается.
— Приходите снова, еще отсыплю пряников, — на этой фразе я заканчиваю разговор и ухожу.
Демонстрирую свою смелость, поворачиваясь спиной, однако, ничем на самом деле не рискую. И купол прикроет, а криминальный мужчина не станет связываться среди бела дня без солидной подготовки со странно уверенным в себе мужиком.
Не то, чтобы я куда-то сильно тороплюсь, однако, надоели уже эти криминальные темы и рожи недобрые.
Вот серьезно надоели, захотелось просто всех послать подальше, поэтому я и ушел.
Жаль, что мы не в родном Асторе, а я снова не в Гильдии.
Нет, там все-таки относительно законопослушное место, вот где-то в лесах на Севере такое право фронтира мне нравится.
Не нравишься ты мне — извини! И прощай!
Там бы за мной не заржавело сразу достойно ответить авторитетным товарищам, нанося несовместимые с жизнью повреждения.
Да, если бы, да кабы, да во рту росли… Тут с одним телом намучаешься, да и камеры везде.
А в Черноземье с этим просто, свежее мясо можно отдать благодарным Крысам! Они обо всем позаботятся и косточки обгрызут старательно.
Однако, я в цивилизованном мире и должен подчиняться его законам.
Не догадался, черт возьми, напоследок дать подержать в руки моим попутчикам их же родные смартфоны. Теперь и следователь или тот же дознаватель об этом спросит, впрочем, сейчас я уже готов правильно ответить на вопрос.
Но, лучше было бы без этих вопросов, дают такие моменты немного больше оснований меня в чем-то заподозрить.
Только, вот в чем?
В поражении мозга криминальных деятелей непонятным образом?
Разобраться медикам со сложнейшей частью человеческого организма — это вам не пальчики прокатать на месте преступления.
Если оно есть — это преступление, конечно?
Произошедшее с Толиком и Светой, как там ее, Мариной — никак не доказуемо на этом уровне развития медицины.
К тому же воздействие магии через лечебные камни — это совсем невозможное такое дело для определения.
Ну, еще пропажа большой суммы наличных — только, эти вопросы положено задавать курирующему курьеров криминалу, а никак не следакам из УВД.
У тех-то никакого заявления о пропаже денег никак не может оказаться.
Конечно, они могут знать про это дело по обратной связи от криминала, только, никак в дело такие знания не пришьешь. Толик со Светой такое заявление уже не напишут, хотя, шантажировать их показаниями меня могут.
Ладно, я показал авторитетным мужчинам, что не боюсь их угроз, могу жестко ответить на вызовы — пусть теперь думают, кто я такой и почему
