Но ярость Конана улеглась лишь частично. Он поискал глазами четвертого члена банды. Но того почему-то не было видно. Конан засверкал глазами на посетителей харчевни. Все они предусмотрительно отшатнулись от молодого великана с окровавленным мечом в руках. Все, кроме одного.
Девочка, улыбаясь, приблизилась к Конану. Свой меч она вложила в ножны. Когда она подошла совсем близко, стало видно, что ростом она едва достигает Конану до груди. Чуть помедлив, киммериец опустил меч и поглядел на девочку сверху вниз.
— Ну?
— Спасибо, господин, вы спасли нас. Голос прозвучал тепло. Да, казалось, самый воздух стал теплее, когда она вот так стояла рядом и смотрела на рослого киммерийца.
— Можешь не благодарить, — сказал Конан все еще грубым и злым тоном.
— Этот ходячий кусок дерьма погубил мой завтрак. Лучше бы он зарезался. Тогда я бы с удовольствием оставил его мучиться.
При этих словах Конана рот девочки округлился и на лице отразилось смятение.
В харчевне возобновились разговоры,
— как он ему врезал! Вот это сила!
— разрубил, как курицу!
— прибыл из провинции…
Худой человек со шрамом, пересекающим верхнюю губу и проходящим возле левой ноздри, не выпускал из глаз обнаженный клинок варвара. Из-за шрама казалось, что человек постоянно усмехается. На нем был изрядно замызганный фартук, который изначально имел белый цвет, но со временем, после неоднократно пролитого на него вина и собранных в него же объедков, приобрел серый оттенок. Скорее всего, хозяин харчевни, предположил Конан.
Хозяин бросил взгляд на убитого. При этом его вечная ухмылка стала еще шире.
— Ну вот, Аршева из Кеми нарвался, наконец, на жертву себе не по зубам. — Он покосился на Конана.
— Немногие до такой степени заслужили того, чтобы их вышвырнули из жизни, как этот тип. О нем никто не пожалеет, вот уж точно. — После краткого некролога хозяин извлек из кармана своего фартука тряпочку и протянул ее Конану.
— Вот, вытрите ваш клинок, господин, чтобы от поганой крови Аршевы не появилась ржавчина на благородной стали.
Конан взял грязный лоскут и тщательно обтер клинок,
— Однако может нагрянуть городская стража и поинтересоваться, почему и кем прерван земной путь нашего Аршевы, — сказал Хозяин. — Я полагаю, господин, что у вас были достаточные основания отправить его в мир иной.
Конан вложил меч в ножны.
— Несомненно, — начал он, — причина была. Этот негодяй…
— …хотел напасть на меня и мою помощницу, — перебил его старик. — Этот человек — наш телохранитель. Он просто добросовестно выполнил свою работу и защитил нас.
Конан удивленно воззрился на старика. Что это значит? Он хотел заговорить, но старик не дал ему вставить ни слова.
— Пока мы будем ждать солдат, мы хотели бы завершить наш завтрак. Если вы будете настолько любезны и замените моему другу его утраченную во время битвы порцию, а также принесете еще кувшин вина, я вам буду очень признателен. — Старик поднял морщинистую руку. Блеснула серебряная монета.
— А это за ваши труды.
Человек со шрамом взял монету.
— Не сомневайтесь. Такой благородный и состоятельный господин, каким вы, вне всякого сомнения, являетесь, запросто сумеет втолковать солдатам свою точку зрения на события. — Он придвинул к столу старика еще один стул
— для Конана. — Я сейчас же позабочусь о закуске для вас.
Теперь Конан сидел рядом со стариком и девочкой и ждал ответа на свои невысказанные вопросы. Поначалу он молчал, поскольку решил, что у старика действительно есть все основания ему помогать. Может, он просто хочет его отблагодарить за то, что киммериец распотрошил негодяя, напавшего на девочку. Разумеется, Конан оказал ему услугу — пусть даже не преднамеренно. Но потом варвар заподозрил, что за всем этим скрывается нечто большее и что он услышит сейчас не просто слова благодарности.
Прежде чем заговорить, старик дождался, чтобы их стол перестал быть объектом всеобщего внимания.
— Я Витариус, а это, — он указал на девочку рукой в просторном рукаве, — это Элдия, моя помощница. Я немного приколдовываю, особых талантов в этом искусстве у меня нет. Мы хотели бы отблагодарить вас за помощь.
Конан кивнул и стал ждать.
— У меня возникло ощущение, что вы вот-вот назовете истинную причину вашего поединка с этим пожирателем душ, — ведь он погубил ваш хлеб. Поэтому я вас и перебил. И снова Конан кивнул. У старика острый ум, и он очень наблюдателен.
— Солдаты, которые будут вас допрашивать, в большинстве своем продажны. Немного серебра — и дело, без сомнения, будет решено в вашу пользу. Однако распороть человеку живот только за то, что он выбил из ваших рук на пол краюху хлеба, — это в глазах сената города Морнстадиноса вряд ли может выглядеть справедливым возмездием. Куда более убедительно было бы обнажить меч, защищая своего господина от грабительского нападения.
Молодой великан кивнул.
— Я Конан из Киммерии. Я оказал услугу вам, вы — мне. Мы квиты.
— Так, — сказал Витариус. — По меньшей мере, до окончания завтрака.
— Ясное дело, это я учту.
Служанка принесла поднос, на котором громоздились хлебцы, овощи и блюдо жирной свинины, а кроме того, захватила еще вина — явно лучшего, чем то, что Конан пробовал вначале. Он ел с аппетитом и пил с удовольствием.
Витариус наблюдал за ним с огромным интересом. Когда киммериец покончил с трапезой, волшебник сказал:
— Мы в расчете. Но тем не менее, позвольте сделать вам предложение, которое, возможно, придется вам по душе. Элдия и я — мы показываем фокусы на площадях и под окнами. Такой человек, как вы, был бы нам очень полезен.
Конан покачал головой:
— С колдовством я не связываюсь.
— Колдовство? Не смотрите на мои оптические фокусы как на колдовство! О нет, я использую лишь простейшие формулы, не более того! Неужели я бы оказался в таком месте, как это, будь я настоящим волшебником?
Конан задумался. Да, похоже, он прав.
— Но чем я могу быть полезен чародею-фокуснику? Витариус покосился на Элдию, затем снова обратился к Конану:
— Ваш меч — это во-первых. Ваша сила — во-вторых. Мы с Элдией почти не в состоянии защитить себя от подонков вроде того, которого вы сегодня зарубили. Она умеет проделывать со своим мечом удивительные кунштюки, требующие быстроты и ловкости, но серьезной дуэли со взрослым мужчиной не выдержит. Мои же фокусы могут вызвать суеверный страх, однако настоящего убийцу не испугают, в чем вы имели возможность убедиться. Конан прикусил губу.
— Но я иду в Немедию.
— Я уверен, что такое длинное путешествие значительно облегчит хорошая лошадь и солидные припасы.
