Они подошли к таверне толстого Асланкариба.
— У тебя осталось еще серебро? Давай зайдем, что ли…
— Заодно проверим, можно ли так напиться этой дрянью…
4
Через несколько дней Култар влетел в каморку Конана, брызжа слюной от возбуждения. Киммериец все также дремал, вытянувшись на лежанке;
— Конан! Я знаю, как нам проникнуть в логово оракула!
Конан нехотя поднялся. С укором посмотрел на товарища.
— Я вот думаю, не наняться ли нам охранниками? Купец… как там его имя?.. Собирается идти с караваном в Вендию. Туда повезет какие-то побрякушки, оружие, что-то еще, а оттуда…
— Подожди! — заорал возбужденный Култар.
— Чего ждать?
— Я знаю, как… проникнуть… — под пристальным взглядом пронзительных синих глаз он стушевался, но все же, собрался с силами и закончил, — в тоннели, где оракул прячет сокровища.
Конан молчал, глядя на товарища тяжелым, недовольным взглядом. Култар решил все же высказать свою мысль до конца.
— Ходят слухи, что в окрестностях утеса оракула иногда появляется чудовище. Нападает на людей, коров и овец. Очевидцы — из тех, что остались в живых, описывают его, как помесь человека и быка. Сам огромный, тело похоже на человечье, а голова бычья. Рога и даже… даже кольцо в носу. Я думаю, это тот самый кхэш, о котором говорил дервиш… то есть оракул. Он ведь утверждал, что не врал! Говорил, что кхэш выбрался и бродит по тоннелям! Они его держали привязанным, как быка — за кольцо. Я думаю, он сумел прокопать выход и теперь появляется наверху.
— Ты хочешь найти кхэша, убить, и идти рыскать по тоннелям, вместо него?
— Ну… причем тут — вместо него? — южанин стал топтаться, как ручной медведь на базаре…
— Потому что, так и получится, — наставительно сказал Конан, — пока обойдешь все тоннели, пока найдешь… да еще и есть ли оно — сокровище? И так ли велико, как об этом говорят? Ведь легенды-то ходят со слов самого оракула!
— Но все же… Он ведь не отрицал, что сокровище есть. Что он прячет его в дальних тоннелях. Шансы, конечно, невелики, но…
— Хватит уже выглядеть идиотами! Я теперь ни за что не поднимусь с этой лежанки. Разве, что вот, охранником наняться… Вот об этом нужно подумать!
* * *
Ночь выдалась черная, как тьма преисподней. Небольшой серп луны надежно прятался за низкими тучами. В преддверии ночной бури поднялся ветер. Деревья гнулись и скрипели соприкасающимися ветками. И в этом скрипе слышалась отчаянная жалоба духа дерева на свою нелегкую судьбу. А с другого конца рощи, прилепившейся одной стороной к утесу оракула, доносились, разрывающие душу, отчаянные крики — монотонные, похожие на стенания неприкаянной, грешной души.
В самом центре рощи, там, где вязкая темнота пульсировала, словно живое существо, сидели два человека — два воина в полных боевых доспехах, с обнаженными мечами в руках и несколькими кинжалами за поясом.
— Конан, слышишь, как кричит? Это он! Это точно он — кхэш!
— Это просто дерево скрипит, как и то, что недалеко от нас.
— Не может, ну, не может дерево так скрипеть, — шептал Култар, оглядывая окружающую их тьму.
Конан внезапно вспомнил, каким спокойным, невозмутимым был южанин в начале их знакомства. Теперь рядом с ним суетился быстрый, нетерпеливый человечек, не привыкший ждать. Что его так изменило? Жизнь, полная опасных приключений? Жажда сокровищ, богатства?
Култар, не считая самого Конана, был единственным, оставшимся в живых охранником княжны, похищенной колдуном-сатиром. Отряд стражников, во главе с капитаном Бруккисом, отправился на поиски княжны. Погибли все, кроме Култара и Конана. Казалось, что это было в далеком-далеком прошлом…
Жизнь, изобилующая опасностями и приключениями, заставляет забывать прошлое. Река Времени, Река Забвения — подумалось Конану. Жизнь — это и есть та самая Река Забвения, о которой говорили легенды. Много событий питает жизнь, подобно ручейкам, стекающимся к большой воде. Но все ли запомнятся? Нет, только самые яркие, самые значимые. А река бежит, петляя меж холмов, пробиваясь сквозь заторы и заломы. Новые ручейки наполняют ее, взамен пересохших. Новые события оттесняют то, что было когда-то дорого, заставляют прошлое отдаляться, исчезать, как старое, занесенное песком русло. И люди, когда-то близкие — относятся Рекой Времени в далекое прошлое, которое едва маячит, где-то в глубинах памяти и вспоминается как старый, полузабытый сон. Только иногда всплывет вдруг из бездонного омута дорогое лицо, промелькнет в русле, среди беснующихся волн и исчезнет, унесенное великой Рекой Забвения…
— Слышишь, Конан? Крики приближаются!
— Это просто ветер повернул в нашу сторону.
— Да нет же, нет, ветер крутит все время, а крики стали ближе! Это кхэш! Нужно быть начеку — вовремя зажечь факел. Ты разве не слышишь, как монотонны эти звуки? Живое существо редко кричит монотонно.
— Редко, но бывает. А этот зверь — самая настоящая редкость! Оракул вывел его искусственно, он один такой.
Скрипы — или, все же крики — действительно, будто стали ближе. Казалось, демоны ночи скрипуче выкрикивают проклятия всем, кто осмелился потревожить их покой. Ветер сменился мелким дождиком. Похоже, буря отменялась. Боги погоды передумали.
— Он замолчал, — зашептал Култар в самое ухо Конана, — видно учуял нас, приготовился к броску!
— Или просто ветер стих, — пробурчал Конан, кутаясь в плащ, — мы тут промокнет до нитки.
— Слышишь, — зашипел Култар, — слышишь? Слушай! Треск сучьев под ногами!
— Этот треск я давно слышу, — недовольно отозвался Конан, — мало ли кто по лесу бродит? Медведь, например.
— Медведь в такую погоду спит где-нибудь под кустом.
Конан только хмыкнул.
— У меня факел под плащом — сухой. Наверное, зажигать надо. Ни зги не видно! Бросится он на нас в темноте — что делать будем?
Конан молчал, и, казалось, дремал. Затем, вдруг резко выпрямился:
— С северной стороны — треск сучьев!
— Что? С северной?! Ничего не слышу. Вот тут, треск, так треск! Но, вроде, мимо проходит…
В просвете показалась бледная луна. Рваные тучи вновь пытались накрыть ее пеленой, но вечная ночная гостья умудрялась хоть одним глазом, да взглянуть на промокших воинов, сидящих в засаде в центре небольшой рощи. Видела она, как с северной стороны подбирается к ним невиданный зверь, а с южной — мимо проходит росомаха.
— Идет кто-то тяжелый, — продолжал Конан, — хруст стоит, словно слон по лесу шагает!
— Сейчас и я что-то слышу. Только далеко. — Подожди, скоро будет близко. Вот теперь, приготовь факел.
Култар зашуршал плащом. Конан встал и сделал несколько разминочных движений.
