– Наташка, привет! Как отдохнула?
– Здравствуйте! Здорово, что вы позвонили! Завтра приедете?
– Может быть, но точно не знаю. Дедушка далеко?
– Рядом. Дать ему трубку?
– Ага.
– Слушаю, – раздался голос генерала.
– Приветствую вас, это Семен. У нас тут все крайне сложно. Поэтому, если завтра не приду в аэропорт, внучку лучше сразу увезти из Москвы.
– Понял. Мне понадобится для этого пара дней, потом жди.
– Может, я лучше сам позвоню, когда все уляжется?
– Увидимся, ты мне все расскажешь, а потом будем решать. Тебя по этому телефону искать?
– Да.
– До встречи.
Я спрятал телефон.
– В общем, так, Семен. Проблему с инъекцией решить можно. Насколько я поняла, ампула была лишь во второй машине. Значит, эта машина до Воробьевых гор доехать не должна. Помнишь марку, цвет, номер?
– Цвет мокрого асфальта. Видел знак «Рено», я их по внешнему виду не различаю. В номере точно были две девятки… Больше ничего сказать не могу.
– Хорошо. Ладно, спрошу у полковника, наверняка они средства передвижения позаимствовали в его конторе.
– Алексея Степановича могут раскрутить на откровенность. Мне кажется, так и произошло в недалеком будущем.
– Кое-что нам придется заблокировать в его памяти, это я беру на себя.
– Вы и такое умеете?
– Нет, но у Шарга специалисты найдутся. Идем дальше. Поскольку мы вычеркиваем из случившегося второй автомобиль, твоя девушка после вашего разговора с полковником в квартиру подниматься не должна. Пусть они отправятся к Киевскому вокзалу, а потом затаятся где-нибудь в укромном месте. На всякий случай напиши мне их номера телефонов. – Она вытащила блокнот и ручку.
Я списал номера с адресной книги.
– А Алексей Степанович?
– Он должен будет пройти свой путь без изменений.
– Но его же убьют!
– Семен… Послушай меня очень внимательно. На данном отрезке времени именно полковник является ключевой фигурой. На нем завязаны все события, приведшие тебя в дом зирана.
– Да какая разница, когда и как мы там окажемся?! – вспылил я. – Давайте прямо сейчас нагрянем. Перестреляем их всех – и точка!
– Где гарантия, что учитель в это время находится дома, что его подручные окажутся там же? Что логово врага не имеет сюрпризов? Пойми, исключая один автомобиль, мы уже рискуем провалить всю операцию, и, как знать, сколько людей и кто именно пострадает при новом раскладе? Ты ведь не хочешь рисковать Людмилой.
– Ни в коем случае!
– Тогда жертвой времени обязан стать полковник. И ты ничего не поделаешь. Фактически он уже погиб сегодня вечером.
– Еще не наступившим вечером, – проворчал я.
Нелегкая это задача – быть распорядителем судеб, решая, кому жить, а кому умереть. И неважно, что я понимал правоту ясновидящей – на душе от этого легче не становилось.
– Если у тебя есть план, позволяющий сохранить всех, расскажи. Я же уверена, что его в природе не существует.
– Очень жаль.
Потом я еще много говорил о событиях в доме зирана. Зау попросила описать все комнаты здания, где мне пришлось побывать. Мыслеречь Ивана прозвучала в голове, когда мы еще разговаривали.
– Мне надо уезжать из аэропорта, – сказал я до того, как позвонила Валерия.
Ощущение нереальности происходящего плюс неимоверное напряжение продолжали давить на психику. Я приближался к кульминации уже однажды пройденного отрезка времени. Перед выходом из квартиры получил сообщение от Зау: второй автомобиль не доехал до цели всего пару километров, пробив сразу два колеса.
Оказавшись со связанными за спиной руками в салоне внедорожника, услышал почти знакомый вопрос:
– А где твои дамочки?
– По магазинам решили прогуляться, – ответил не так, как раньше.
– Не врешь? – засомневался тот, кого звали Петром.
– Можешь сходить и проверить.
– Да мне без надобности, – отмахнулся он, после чего прогремел взрыв. – Теперь в квартире точно никого не осталось.
– И стоило взрывчатку даром переводить? Только лишнее внимание привлекать.
– Нам ничего не жалко, и бояться некого. Надеюсь, этот контрольный выстрел настроил тебя на серьезный лад?
– Где полковник? – Я вспомнил, что задавал и такой вопрос.
– Скоро вы с ним увидитесь.
Ответ был другим, у меня по телу поползли мурашки – ситуация по ключевой фигуре изменилась. Как она будет развиваться дальше, предугадать сейчас могла лишь Зау. Но сообщить ей об отклонениях я не имел возможности.
– Это он нас предал?
– Скажем так, не без его помощи ты сейчас путешествуешь в моем обществе. Как, впрочем, и он не без твоей сегодня едва на тот свет не отправился.
– Почему? – не удержался я от уточнений.
– Почему все-таки не сдох? Понимаешь, он себе под рубаху нацепил стальную пластину, а убивать одного и того же человека два раза подряд неинтересно. Да и учитель вдруг захотел его увидеть.
– Куда мы едем? – В дальнейшем я старался воспроизводить прежние фразы, по крайней мере до тех пор, пока мы не доедем до места последней остановки внедорожника. В том, прожитом мною будущем.
– Какой любопытный! Скоро все сам увидишь.
– А почему Иван Леонидович не приехал?
– Ты не оправдал его доверия. Теперь попал в нашу разработку. Не столь деликатную, но зато более эффективную. Правду я говорю, Димка?
Водитель не разделял разговорчивости Петра.
– И что вам от меня нужно?
– Хочешь облегчить себе жизнь, расскажи о Зау. Нам интересно все, что эта дамочка говорила.
– Мог бы и сам у нее спросить. А то навалились на женщину вшестером, подонки!
– Опять ругаемся?
– Нет. Просто других слов для идентификации таких, как ты, не существует.
– Дмитрий, – блондин обратился к водителю, – как думаешь, учитель не будет сильно огорчен, если мы привезем его с подкорректированной рожей?
– Не советую, Петр. Непорядок это.
Как ни странно, машина остановилась на том же месте, где и в прошлый раз. Только Валерии с пистолетом рядом не было.
– Вот невезуха, – чертыхнулся водитель. – Колесо пробил. Теперь менять придется. Доложи учителю.
Неужели время даже в мелочах старается отыграть свое? Эдак сейчас еще налет случится и мои конвоиры лягут жертвами грабежа. Что я тогда буду делать? Добираться до Николиной Горы на попутках? Это ж надо, дожил почти до двадцати пяти лет, а машину водить не научился.
К счастью, обошлось. Через несколько минут мы снова двинулись к цели.
– Так как насчет Зау? – снова заговорил Петр.
– Неплохая была женщина. Помогла мне выбраться живым из дома очень неприятного типа, а я ее даже поблагодарить не успел.
