Топ, топ, правой лапой, левой…
И под своими собственными ногами Кори почувствовал ответное дрожание в земле, словно сила этого топанья устремлялась под поверхность.
Топ, топ… вот уже эти лапы выбили ямки в земле в том месте, где Изменяющийся вкладывал всю силу в своё топанье. В то же самое время он начал напевать заклинание, направив свои человеческие руки в сторону вершины горы, на фоне которой свет больше нельзя было принимать за разрывы молний: он оставался не меняющимся и ясным.
И протянув так руки к горе, Изменяющийся сделал несколько движений, словно собирался что-то забросить на эту вершину, хотя в руках у него не было ничего, что мог бы увидеть Кори.
Топ, бросок, топ, бросок. Кори наблюдал за происходящим, однако на вершине ничего не происходило. И мальчик спросил себя, существует ли какое-либо ограничение по времени, наложенное на это состязание.
С огромным усилием отвёл он взгляд прочь от Изменяющегося и посмотрел туда, где лежал магический амулет. Потом он снова попробовал свою силу против заклинания Изменяющегося, которое удерживало его на месте. Кисти задвигались, повинуясь его воле, а потом и руки, затёкшие и ноющие от боли, словно он лежал, скорчившись, в одном положении слишком долго. Мальчик пытался не задрожать, чтобы Изменяющийся не обратил на него внимания. Однако койотовая голова оставалась неподвижной, направленной лицом к горе.
Когда Кори бросил короткий взгляд вверх, то увидел, что броски прекратились, и Изменяющийся теперь широко отвёл правую руку в призывном жесте. Может быть, он ожидал, что в результате этого сигнала та далёкая груда земли сама обретёт ноги или крылья, после чего упадёт вперёд, повинуясь его жесту.
Если он и ожидал этого, то был обречён на разочарование. Впрочем, Кори бросил только короткий взгляд на действия Изменяющегося. Мальчик с трудом двигался, едва ли больше, чем на несколько дюймов за шаг, прочь от того места, где он он стоял, привязанный невидимыми узами так долго к удовольствию Изменяющегося. И вот уже глиняная фигура находится между ним и магом, и ему осталось лишь несколько футов, чтобы обойти вокруг костра и протянуть руку к сумке с амулетом. Так много зависело от того, позабыл ли Изменяющийся о нём или потребуется ли ему сейчас эта сумка для магических заклинаний. Кори мог только попытаться: он считал, что второго шанса у него уже не будет.
Мальчик чуть наклонился и разогнул свои затёкшие колени, а потом выпрямился несколько раз, оставаясь на месте, когда ему показалось, что эта голова с торчащими ушами вот-вот повернётся. Вороны прекратили каркать, словно боясь, что отвлекают внимание своего хозяина во время великого испытания его дара. Но они следили за тем, что происходит, со своего места пребывания, и они могли выдать Кори.
Впал ли маг вновь в состояние транса? Ответила ли сила на его зов, как в первый раз, когда буря помешала ему, уничтожив как костёр, так и самого человечка, который затвердевал в нём? Но почему-то Кори не сомневался — хотя и сам не мог понять, откуда он знает это, — что его на самом деле вовсе не должно беспокоить это топанье, а заботить его должно только то, что может произойти, когда Изменяющийся попытается вдохнуть жизнь в фигуру из грязи.
Поэтому Кори продолжил путь к своей цели — сумке с амулетом. Когда тот попадёт в руки мальчика, сможет ли он разбить чары Изменяющегося… и вернуть себя в свой родной мир и время?
Изменяющийся по-прежнему напевал заклинание, маня к себе гору. А потом откуда-то издалека раздался треск, который перешёл в настоящий рёв, и Кори, вздрогнув, оглянулся. Там, где раньше находилась гора, чётко видимая в свете, который вызвал Гром-птица, теперь сверкала красная колонна огня. Вулкан?
И этот огонь устремлялся в небо, словно какой-то фонтан. И как разбрызгиваются в разные стороны струи фонтана, так сейчас разлетался сноп гигантских искр, вместе со сверкающими ручьями огня, прокладывающими каналы в земле на склонах горы. Её вершина была полностью уничтожена. Когда склоны начали плавиться, над нею собрались тучи, тёмные и тяжёлые. И из них хлынули потоки дождя, от чего вверх устремился пар. И Кори почувствовал под собой, хотя и был далеко от той горы, как земля трясётся и ходит ходуном, движется, словно под её поверхностью произошёл какой-то взрыв огромной силы.
Кори бросился вперёд с вытянутыми руками, а горевшие ветки костра, который зажёг Изменяющийся, с треском разбросало в разные стороны. Даже Изменяющегося бросило вниз, на четвереньки, и теперь он больше походил на животного, чем на человека. Он рычал, пищал на пылающий кусочек древесины, который опалил верхнюю часть его руки.
Его творение раскачивалось взад-вперёд, хотя так и не упало. И Изменяющийся, увидев, что ему угрожает опасность, сделал внезапный прыжок, чтобы остановить раскачивание, приподнять его от продолжавшейся трястись земли.
В районе горы огоньки пламени уносились вверх в небо, словно не одна, а несколько вершин сейчас горели, или же словно земля сама, как и скалы, могла гореть с такой же лёгкостью, как высохшее дерево. Но дождь, постоянно хлеставший с неба вниз на этот огонь, метр за метром тушил его. И хотя они находились в нескольких милях от того места, они хорошо могли слышать звуки этой могучей схватки между огнём и водой.
Под рукой Кори, когда он опёрся о землю, чтобы потвёрже стоять на ногах, оказался какой-то гладкий предмет. Сумка с амулетом! Но куда ему пойти… что ему делать с ней? Мальчик не сомневался, что Изменяющийся без труда отнимет сумку у него, если он останется поблизости.
Быстрый взгляд сообщил ему, что Изменяющийся по-прежнему занят спасением своей глиняной фигуры от разрушения. Можно ли утверждать, что он победил в состязании или нет, Кори не знал. Изменяющийся сделал гору ниже, но не так, как указывал Гром-птица — передвинуть вершину неразрушенной и расположить, нацеленной в сторону пустыни. И буря, которую вызвал Гром-птица, положила конец огню.
Кори крепко прижал амулет-связку в груди. А потом он поднялся на ноги и побежал, без какой-либо цели, просто куда-нибудь в пустыню, в направлении края водоёма, где находился каменный лес. Если вороны и издали предупреждающий крик, то он не расслышал его: этот рёв на земле и на небе был настолько громким, что наполнял всю ночь.
Задыхаясь, он каким-то образом добрался до гребня провала, остановившись там на несколько секунд, чтобы оглянуться назад. В свете костра он увидел небольшое кожаное укрытие Изменяющегося. С этой точки Кори не мог видеть призрачную фигуру Гром-птицы — только человеко-зверя, приставлявшего своё творение к одному из окаменевших деревьев. А вокруг и над ними летали, кружась, вороны. И увидев их, Кори снова побежал.
