— Но зачем?
— Затем, чтобы, если Марленусу повезет схватить Вьерну, иметь возможность ее освободить.
— Но для чего все это? — недоумевала я.
— Поимка такой разбойницы, несомненно, возвеличила бы славу Марленуса, а ее бегство лишь еще раз подчеркнет неспособность убара удержать в руках даже то, что он уже имеет!
— Значит, ее отпустили на свободу только для того, чтобы лишить Марленуса части его добычи? Чтобы лишний раз ему досадить?
— Ну конечно! — воскликнула Ена — Ведь Трев и Ар — противники! — Глаза у нее сияли от удовольствия. Я нисколько не сомневалась в том, какой из сторон она отдает свои симпатии. — Разве это не удар по славе Марленуса, убара Ара?
— Еще какой! — согласилась я.
— А разве не достойна восхищения дерзость моего хозяина Раска, разбившего свой военный лагерь во владениях могучего Ара, под носом у Марленуса, чтобы обчищать его поля и грабить идущие в Ар караваны торговцев?!
— Да, — прошептала я.
Я действительно на мгновение почувствовала нечто вроде гордости за этих отчаянно дерзких и храбрых воинов и, прежде всего, за своего хозяина — приводившего меня в трепет Раска из Трева, но тут же вспомнила, что он с презрением относится ко всем женщинам, включая меня, и что я его ненавижу.
— А что с остальными разбойницами из банды Вьерны? — спросила я.
Меня особенно беспокоило то, что на свободе могла оказаться и та светловолосая девушка, которая во время моего похищения у Тарго вела меня за собой по ночному лесу. Я сильно ее оскорбила, швыряя в нее куски грязи и пытаясь ударить палкой. Я очень ее боялась. Если ей удалось вырваться на свободу, она могла сделать со мной что угодно!
— Остальные разбойницы остались в руках охотников Марленуса, — ответила Ена.
Я вздохнула с облегчением.
Инга тем временем наполняла вином кубок одного из охотников. Она, я видела, наклонялась к нему значительно ближе, чем это было необходимо. Губы у нее были приоткрыты, глаза сияли, а руки, державшие кувшин с вином, дрожали. Рядом на коленях стояла Рена. Она не отрывая глаз смотрела на своего обгладывающего мясо с кости охотника, готовая по малейшему знаку вскочить на ноги и исполнить все его желания.
Что за бесстыжие девчонки! У них нет никакого уважения к себе!
— Наш хозяин люто ненавидит Марленуса из Ара, — продолжала Ена.
Я понимающе кивнула.
— А ты обратила внимание на темноволосую девушку, которая иногда убирает в его шатре? — поинтересовалась она.
— Да, — ответила я.
Еще бы мне не обратить на нее внимание! Это была невероятно красивая невольница. Она, пожалуй, затмевала своей красотой даже Ену, одну из самых красивых женщин, которых мне довелось увидеть в жизни. Она была само совершенство. Ее изящная хрупкая фигурка казалась выточенной из белого мрамора рукой непревзойденного мастера, а миндалевидные зеленые глаза и струящиеся по плечам густые волнистые волосы дарили девушке неповторимую привлекательность. Она всегда была одета в алые короткие прозрачные шелка и носила на щиколотке левой ноги два браслета с колокольчиками.
— Ты знаешь, кто она такая? — спросила Ена.
— Нет, — ответила я, — А кто она?
Ена загадочно усмехнулась.
— Эли-нор! — раздался у меня за спиной окрик Юты. — А ну, немедленно в барак!
Я испуганно вскочила на ноги и, кляня вездесущую Юту на чем свет стоит, поспешила в барак, чтобы быть прикованной на ночь цепями.
Вскоре я узнала, кем была эта темноволосая красавица…
У Вьерны в лагере Раска была отдельная палатка, но когда он не отправлялся в рейд, она ужинала вместе с ним. Иногда она выходила и за пределы лагеря, чтобы прогуляться по лесу и поохотиться.
Мне довольно часто выпадало заниматься уборкой в палатке Вьерны, готовить ей пищу и прислуживать за ужином. Я очень ее боялась, но она вела себя со мной не жестче, чем с остальными невольницами, выполняющими ту же работу. Прислуживая ей за столом, я старалась держаться как можно незаметнее, чтобы ничем не привлечь ее внимание и лишний раз не напомнить о том, что было между нами. Сама Вьерна не делала никаких различий между мной и любой другой невольницей; я же старалась угодить ей во всем, поскольку меня не оставлял страх перед этой женщиной.
Однажды ночью, когда Раск со своими тарнсменами вернулся с богатой добычей и новыми пленницами, Вьерна отмечала эту победу в своей палатке и, к моему немалому удивлению, распорядилась, чтобы прислуживала ей за столом именно я. Блюда для праздничного ужина, как и прежде, готовили другие девушки, больше, чем я, разбирающиеся в этом деле.
Приготовлению пищи в лагере Раска уделялось большое внимание, а среди запасов находящейся в лагере провизии были даже такие деликатесы, как, скажем, устрицы из дельты Воска, захваченные тарнсменами в качестве трофея после совершенного ими налета на следующий в Ар караван торговцев. Следует отметить, что пиршества в воинском лагере проходили на славу, а многие изысканные блюда были достойны стола самого Марленуса — великого убара Ара! Мне же в таких мероприятиях отводилась весьма скромная роль: я только подносила блюда, наполняла вином кубки пирующих да выполняла их небольшие поручения, стараясь не привлекать к себе внимания мужчин.
А они разговаривали об охоте, о войне и о своих рейдах в северные леса так, словно меня рядом с ними не было.
Иногда Вьерна или Раск жестом подзывали меня к себе, и я со словами “Да, госпожа!” или “Да, хозяин!” спешила наполнить вином их кубки.
Вьерна сидела за низким столом, по-мужски скрестив перед собой ноги. Наполняя ее кубок, я опускалась перед ней на колени.
Когдя я подошла к ней в очередной раз, она бросила мне устрицу.
— Ешь, рабыня! — сказала она.
Таким образом она, гость на этом празднике, давала понять, что теперь меня тоже можно кормить. В рамках горианских традиций прислуживающих за столом невольниц не кормят до тех пор, пока этого не позволит кто-либо из гостей или сам хозяин дома.
— Благодарю вас, госпожа, — пробормотала я, запихивая в рот пропитанную винным соусом устрицу.
Раск бросил мне кусок мяса, и я с удовольствием принялась утолять мучивший меня голод. Отойдя в глубь шатра и спрятавшись за спины пирующих, я с жадностью вонзала зубы в хорошо прожаренное, сочное мясо, жир из которого стекал у меня по подбородку и заливал ладони.
Внезапно Раск щелкнул пальцами.
— Подойди сюда, Эли-нор, — позвал он.
Я с сожалением отложила недоеденный кусок мяса и поспешила на зов хозяина. Подойдя к его низкому столику, я опустилась на колени.
Он протянул мне свой кубок.
— Пей, — сказал он.
Я посмотрела на кубок и испуганно покачала головой.
