— Да нам, как бы, не до того было. — Промямлил я, тут же получив под столом ощутимый удар в голень. Больно!
— Эх, молодо — зелено. — Покачала головой Марфа Васильевна, делая вид, что не заметила ни дёрнувшейся дочери ни моего шипения. Улыбнулась чуть снисходительно и, взглянув на меня, кивнула. — Ладно. Сами разберётесь, да научитесь, а где не разберётесь, мы с отцом подскажем… от души, до полного вразумления да просветления… Ну, да об этом и позже поговорить можно будет, а пока, рассказывай зятёк, как тебя теперь звать — величать, да как ты до жизни такой дошёл.
И я рассказал. Без особых подробностей, но и без вранья. И кажется, теперь я знаю откуда у Алёны её умение слушать. Марфа Васильевна не перебивала и не переспрашивала, позволяя мне вести рассказ так, как я сочту нужным и, лишь когда я умолк, она стала задавать вопросы, при этом ни словом ни намёком не выдав желания разузнать то, о чём я специально умалчивал во время рассказа.
— Я не буду говорить, что ты сделал глупость, разыграв свою смерть. — Тихо заговорила Марфа Васильевна. — Понимаю, что без знания всех подробностей дела, правильно оценить этот шаг, просто невозможно. И всё‑таки, мне кажется, что тебе следовало подождать один год и отказаться от опекунства Завидича. Не стали бы родовитые за тобой всю жизнь гоняться?
— Не стали бы. — Согласился я. — Просто убили бы, как только поняли, что сотрудничать с ними я не собираюсь. Хотя бы для того, чтобы не достался другим, со всеми своими знаниями и разработками. А лавировать всю жизнь меж интересов именитых, не по мне. Это не жизнь, а сплошное бегство. То от одних, то от других. Об опасности, которой я подверг бы в этом случае близких, и вовсе можно промолчать. Ведь что может быть проще? Надавить угрозой жизни родным и всё.
— Может быть… — Кивнула мать Алёны. — И что ты теперь намерен делать?
— Жить, работать. — Пожал я плечами. — Планирую заняться перевозками в Венде.
— Перевозками? У тебя есть ещё один дирижабль?
— Зачем «ещё один»? «Мурены» будет вполне достаточно. — Ответил я.
— А как же… дирижабль рухнувший на оружейные склады? — Не поняла Марфа Васильевна.
— Это был макет. — Признался я. — Слишком много сил я вложил в «Мурену», чтобы уничтожить её собственными руками.
— Понятно. А почему именно в Венде, а не в Конфедерации? — Спросила мать Алёны.
— Фронтир. Там проще легализоваться. Да и лишних вопросов никто задавать не будет. Только деньги плати.
— У тебя там есть связи? — Приподняла бровь Марфа Васильевна.
— Хорошие знакомые. — Поправил я. — И они уже подготовили нужные документы на новое имя. Правда, возраст пришлось немного изменить, всё‑таки, пятнадцать лет, для капитана собственного каботажника, это слишком вызывающе.
— Понятно. — Мать Алёны покивала. — Значит, тебя можно поздравить с совершеннолетием?
— Не совсем. В следующем году будет восемнадцать. — Ответил я и вздохнул. — Жаль только, что придётся отказаться от пилотского знака.
— Почему? — Удивилась Алёна.
— Имя, дочка. У твоего… кавалера теперь другое имя, забыла? — Ответила ей мать и перевела взгляд на меня. — Вот, кстати, и как тебя теперь звать — величать, а?
— Рихард Бюлов. — Развёл я руками.
— Белов? Не слишком…явно? — Поинтересовалась Марфа Васильевна. — Всё же, провести параллели с Риком Черновым будет совсем просто. Может, лучше было бы взять девичью фамилию твоей матери?
— Бюлов. Не Белов. — Поправил её и, почесав кончик носа, вздохнул. — Думаете, фамилия Бельский сделала бы меня незаметнее?
— Ох. — Мама Алёны покачала головой. — Ты, случаем, не родственник тверским Бельским?
— Не знаю. Мама сиротой была, так что, сведений о родичах с её стороны у меня нет.
— Понятно. Но тут ты прав, как бы оно ни было, затеряться с такой фамилией будет непросто. — Медленно проговорила женщина и её лицо исказилось в хищной усмешке. — Ладно! О делах прошлых мы поговорили, а теперь, поведай‑ка мне, соколик, самое главное…
— Что именно? — Напрягся я.
— Что? Дочку мою совратил? Совратил. Так будь добр, прими ответственность. — Хлопнула по столу ладонью Марфа Васильевна.
Началось… Впрочем, а могло ли быть иначе?
История, рассказанная мальч… кавалером дочери, поразила Марфу Трефилову, больше чем само появление недавно похороненного Кирилла в её доме. Правда, застав парочку в неглиже, она была готова рвать и метать, но, как обычно, подавив чувства, решила сначала разобраться в происходящем и не пожалела. Рассказ Кирилла затмил первое впечатление и Марфа была вынуждена признать, что история любит повторения. Её дочери достался такой же неугомонный и шебутной кавалер, как в своё время и ей самой. И глядя на то, как прижимаются друг к другу Алёна и Кирилл, Марфа была вынуждена признать, что разлучить этих двоих будет также сложно, как и её саму с Гришкой. А ведь родители пытались… и чем это закончилось? А ведь с бывшего Завидича станется повторить тот трюк, что когда‑то проделал Григорий. Выкрадет любимую из отчего дома… и ищи ветер в поле! Ну уж нет. Традиции, конечно, дело хорошее, но здоровье дороже. Раз эти двое хотят быть вместе, пусть будут. Но под присмотром!
Уцепившись за ускользающую мысль, Марфа довольно улыбнулась и перевела взгляд на жениха дочери. Тот еле слышно хмыкнул и, вздёрнув подбородок, крепче прижал к себе Алёну.
— Григорий говорил, что для управления «Муреной» нужно, как минимум, два — три человека. Это правда? — Спросила Марфа, явно сбив с толку Ки… Рихарда. Тот на миг замер и осторожно кивнул. Судя по задумчивому взгляду, юноша пытался понять причину такой резкой смены темы.
— Но у тебя этих людей нет? — Уточнила она. Ещё один кивок и недоумённый взгляд стали ей ответом. Марфа улыбнулась и решила объясниться. — Ясно. Зная упрямство своей дочери, могу предположить, что отговорить её от полётов с тобой, не выйдет. Но и оставить единственную дочку без присмотра я не могу.
— Ты хочешь отправиться с нами? — Изобразила дурочку Алёна, но тут же осеклась под недовольным взглядом матери.
— Нет уж. Но у меня есть три сына — лоботряса, сменившие уже третий дирижабль. А у Рика есть необходимость в экипаже, которому он мог бы доверять.
— О — о… А что скажет папа? — Протянула Алёна. А вот Рихард напрягся.
— Папу я возьму на себя. — Улыбнулась женщина и обратилась к жениху дочери. — Как тебе такая идея?
— Обсуждаемо. Особенно, если это будет, действительно, мой экипаж. — Особо надавив на последние слова, проговорил тот, и Марфа понимающе кивнула. Ну, вылитый Гриша в молодости!
