— Ты уж прости меня, грешного, — с трудом вытолкал слова бывший командующий, взгляд у него потух.
— И ты меня прости, потом все сам поймешь, — Фелькерзам усмехнулся, и чуть наклонившись, произнес, — ты ведь победить не смог ни в каком случае, хоть «Дредноут» бы получил. Корабль такой будет англичанами построен вскорости, сам его увидишь. А потому, что ты офицеров и матросов не за людей принимаешь, а за холопов, будто сам великий князь, тьфу. А с подчиненными, что ни вздохнуть, ни «облегчится» без твоего приказа никак не могут, победы не обретешь. Верить людям обязательно надо, инициативу пробуждать в них — тогда победишь! И они тебе должны доверять, а не боятся и тихо ненавидеть — посмотри в окно, никто не пришел тебя провожать, вот твоя репутация! Так что езжай, есть время тебе подумать!
Фелькерзам остановился, вздохнул судорожно и положил на стол два пакета. Придвинул их к безучастно сидящему вице-адмиралу, с которым его прежде связывали долгие года службы. А теперь никаких чувств у него в душе не имелось — одна тоскливая пустота.
— Отдашь государю и его супруге в собственные руки — от этого многое зависит. В поезде едет судовой врач с «Осляби», его ведь тоже можно опросить. Так что живи, Зиновий Петрович, это мне подыхать придется вскоре. Ты только пакеты отдай их императорским величествам. Передашь?
— Сразу, как приеду… И получу аудиенцию…
— Тогда прощай! Мы с тобой виделись в последний раз!
И не протянув руки, так как и Рожественский не сделал такой попытки, Фелькерзам развернулся и вышел из купе. Он не видел никого, кто встречался ему в коридоре — мысли адмирала были заняты только войной…
Крейсер «Изумруд» прорывается через строй японской эскадры 15 мая 1905 года.
Они прошли Цусиму! Крейсер «Олег»
Глава 38
— Все эти корабли, Алексей Алексеевич, пригодны только для этой войны! В будущих сражениях на море они не будут иметь такого значения как сейчас, ибо вложенные при проектировании характеристике не будут отвечать ни условиям боя, ни новым дистанциям стрельбы. Ведь до столкновения с японцами мы все считали, что схватки будут вестись на двадцати кабельтовых, а сейчас они увеличились вдвое, и расход снарядов неимоверно вырос — а ведь поставки идут по старым планам⁈
Вопрос повис без ответа, да и что было сказать вице-адмиралу Бирилеву, который вкупе с другими высокопоставленными чиновниками Морского ведомства отвечал за подготовку к войне.
— Понимаю, никто не ожидал, что макаки окажутся серьезными врагами, но так это можно было понять моментально, зная об их союзе с англичанами, которые им и построили флот, прекрасно выучив команды. Единственное, что меня удивляет, почему мы так долго простояли и до сих пор не потерпели позорного поражения⁈
Фелькерзам усмехнулся, глядя на хмурого, насупившегося Бирилева, недавно прибывшего во Владивосток — типа, прихворнул в дороге. А на самом деле, в Петербурге просто не могли решить один вопрос — или оставлять его самого во главе флота на Тихом океане, или заменить. Вот только подходящих кандидатов на такую должность не нашлось, кому хочется влезать в провальное дело — тот же Рожественский трижды просил сменить его, но в Петербурге буквально толкали Зиновия Петровича в обреченное дело — сражаться за «овладение морем», на которое так рассчитывал император, уповавший на чудо.
И надо же — оно произошло! Умирающий адмирал прорвался во Владивосток с половиной эскадры, нанеся японцам существенные потери. Так что государь сейчас именно в нем видит надежду на счастливый исход войны, уповает так сказать на «волшебную палочку», а потому…
А потому следует борзеть как можно больше, требуя всего и помногу, желательно вдвое — тогда хоть половину доставят, как раз необходимую. А «крестоносец» получил инструкцию от императора — посмотреть что да как и составить доклад на «высочайшее имя». И вот тут сейчас нужно быть предельно откровенным, чтобы в Петербурге осознали, что яма с дерьмом близко, а он сам для них единственный спаситель.
— Ответ на этот вопрос есть — наша регулярная армия и флот существуют вот уже два века, а у японцев чуть больше четверти столетия. Да и запас прочности у Российской империи гораздо больше, и экономика значительней, и населения втрое больше. Только все это нужно полностью задействовать для победы, с максимальными усилиями, а не обходится полумерами, что больше вредны, чем полезны!
— Вы тут полностью правы, Дмитрий Густавович, — во взгляде Бирилева промелькнула жуткая зависть, когда он посмотрел на китель Фелькерзама, остановив взгляд на большом белом кресте, что прикрывал снизу стойки кителя. Крест ему сделал лучший ювелир города из чистого золота, причем первым из того огромного количества заказав, которые обрушились на старого еврея. И объяснение тут простое — офицеры заказывали себе ордена, ибо кроме «Георгиев» и «золотого оружия», все награды изготавливались или покупались на средства того, кто их получал — вековая традиция!
А тут целая эскадра прибыла, и все офицеры с классными чинами орденами за поход отмечены. Описания крестов, их точные размеры с рисунками были у каждого ювелира — работа закипела, заказами они были обеспечены на пару месяцев. Но новоявленного вице-адмирала уважили сразу, быстро выполнив заказ. Причем старый Хаим оказался настолько расчетливым, что отказался от оплаты. Однако на такой номер Дмитрий Густавович не попался, заплатив сполна.
И правильно сделал — еврей проникся щедростью, а так как разговор с командующим флота шел исключительно доброжелательный, то в его ходе выяснилось, что есть китаец, что излечивает своими снадобьями многие болезни. По крайней мере, подагру, от которой страдал ювелир, излечил, но потребовал в оплату массу золотых монет, целый десяток, причем исключительно достоинством в 15 рублей.
Умирающий ведь завсегда надеется на чудо, и Фелькерзам попросил найти этого ушлого китайского знахаря. Если хоть и не вылечит, то наверняка в его арсенале есть снадобья, что облегчат состояние, и приглушат боль. А это много для него значило — идет война, в которой нужно обязательно победить, а ради этого можно заплатить любую цену, чтобы дотянуть…
— Посмотрите, Алексей Алексеевич, на крейсер «Олег» — что в нем необычного видите?
— Хм, — Бирилев задумчиво посмотрел на крейсер, на котором активно шли ремонтные работы, как и на других кораблях эскадры. Команды понимали, что получили короткую отсрочку, и торопились, так как японцы, обладая серьезной кораблестроительной и судоремонтной базой, отремонтируют свои поврежденные броненосцы и крейсера в короткий срок. Потому русские матросы трудились от самого рассвета и до заката, стараясь, если не опередить японцев, то не отстать от них.
— Обшивку новую наложили, как заплаты, но после покраски видно не будет. Мостики вроде меньше стали, трубы… Постойте — орудия на верхней палубе 75 мм сняты. Ведь так?
— Абсолютно верно, и не только они — снимут всю противоминную артиллерию, оставят только четыре 75 мм пушки на крышах казематов 152 мм орудий. Это лишь один из усвоенных уроков Цусимы — всю противоминную артиллерию нужно убирать за ее полной бесполезностью. Снаряды 75 мм пушек стальные болванки, нужны гранаты. Их надо отливать из чугуна, снаряжать — но производство во Владивостоке будет в час по чайной ложке. А вот все 47 мм и 37 мм пушки из-за слабого разрывного эффекта против миноносцев бесполезны — лучше передать их в армию, как противоштурмовые орудия для крепостей. Или поставить на легкие лафеты, и руками расчетов таскать по полю боя и вышибать вражеские пулеметы, используя для сопровождения наступающей пехоты.
— Да, о необходимости введения 75 мм гранаты еще в позапрошлом году шла речь, но ассигнования не были выделены.
