– Гунналуг… – ответил Ансгар. – Он швед, по происхождению из младших ярлов, живет и служит в Доме Синего Ворона у своих родственников, и во время отсутствия главы Дома замещает того. Ты слышал это имя?
– Я боюсь оказаться неточным, но мне кажется, когда жгли и грабили Куделькин острог, кто-то окликал колдуна именно так.
– Ты присутствовал там? – спросил Ансгар.
– Я камлал и смотрел на все, что и как там было, только через два дня после события, – как о чем-то естественном сообщил Смеян. – Сначала глазами суслика, потом глазами белой совы. У совы острый взгляд и тонкий слух. Вот только незнакомое имя я мог забыть. Но, мне кажется, звали именно так. Какой-то воин с красным шрамом через все лицо. Он носил косички в бороде и вплетал в косички разноцветные ленты.
– Да, есть такой в окружении Торольфа, – с удивлением согласился Ансгар. – Его зовут Красный Нильс. Но как ты, шаман, увидел все это?
– Просто… – ответил Смеян. – Мне бубен помог…
Он не вдавался в объяснения, но в бубен все-таки едва слышно ударил кончиками пальцев, вызывая неуместный, казалось, в этом помещении долгий рассыпчатый звук, плавно переходящий из звона в шепот.
– Смеян же говорит – он камланил, – сказал сотник Овсень. – Он путешествовал в прошлое. Но сейчас не время это объяснять. Подойдет момент, сам увидишь… Пока мы будем считать, что там был именно Гунналуг. Или с конунгом Торольфом мог быть…
– Нет такого конунга, – перебил сотника Ансгар. – Надеюсь, и не будет никогда. Торольф – только ярл. И звать его иначе нельзя.
– Пусть так. Это не мое дело. Меня интересует вот что. Какой-то другой колдун мог быть в окружении ярла Торольфа?
– Сильный колдун… – добавил Смеян. – Очень сильный колдун. Я сильный шаман, но колдун сильнее меня.
– В окружении ярла мог быть любой колдун. Их в наших землях много. Но по силе с Гунналугом никто сравниться не может. Колдуны разные бывают… Одни свадьбы устраивают, невесту в дом приводят или жениха к невесте… Другие попутный ветер в море посылают… А Гунналуг дает победу в войне и помогает бороться за власть. И сам власть имеет. И все остальное, мелкое, умеет тоже. Один из немногих, кто правильно предсказывает погоду и даже, как говорят, сам делает ее. Он человек знатный, как я сказал, шведский ярл, представитель сильного Дома Синего Ворона, но власть имеет другую, своими колдовскими методами воздействуя на людей.
– Когда шведы напали на наш драккар, – сказал Хлюп, – на их драккаре тоже был колдун, он многих с ног свалил, и пытался свалить конунга Ансгара, но меч Кьотви отбивал все его удары…
– Наверное, было не так, – сказал сам конунг. – Я не видел колдуна, я просто рубился со шведами, а колдун хотел выбить у меня из рук меч. Но меч его удары отражал. Это сильный меч, и я хочу навестить кузнеца Даляту, чтобы сказать ему слова признательности.
– Мы вместе к Даляте сходим, – сказал молодой стрелецкий десятник, до этого молча слушавший разговоры. – Кузнец выковал для стрелецкого лука какой-то новый прозор[105], который намного увеличит силу удара стрелы. Сам Далята говорит, что с этим прозором не смогли справиться уже шесть известных стрельцов. Просит меня попробовать. Если я не справлюсь, говорит он, больше таких прозоров он делать не будет.
– Тебе еще рано, – возразил сотник. – Рана может от натуги открыться. И руки еще прежней силы не набрали. Не справишься с первого раза, Далята отдаст прозор кому-то другому. Лучше потерпеть. Вернемся с честью, покажешь себя. Тем более, Далята, если этот прозор отдаст, сделает другой. Волноваться тебе не с чего и торопиться не следует.
Волкодлачка из-под стола толкнула носом руку сотника, словно подтверждая совет.
– Я уже несколько дней готовлюсь, разминаю руку, чтобы прежнюю силу вернуть. Кажется, рука уже в порядке.
– Там, к прозору, Далята еще что-то предлагает. В качестве приза, – сказал Овсень.
– Да, но я так и не понял с путаных слов посыльного. Какая-то специальная планка, которая позволяет точно прицеливаться, когда цель едва-едва достигаема для стрелы. Но без этого я бы обошелся, а вот прозор перед таким дальним походом пришелся бы мне кстати. Сходим вместе, конунг. Сегодня же вечером.
– Хорошо, – согласился Ансгар. – Но воевода Вихорко говорил, что вы готовитесь в дорогу.
– Готовимся, – сказал Овсень. – Мы собираемся отплыть завтра к обеду. Раньше, скорее всего, не наберут гребцов на ладьи. Если наберут, то поплывем с утра.
– Это будет не одна ладья? – удивился конунг.
– Три. В одной моя сотня вместе с лосями и с лошадьми не поместится. Может быть, получится и четыре…
– Так ты идешь всей сотней!..
Ансгар непритворно обрадовался. Он-то рассчитывал, что Овсень станет его попутчиком только с той компанией, что пришла на встречу.
– Не только я один хочу выручить свою жену и дочь. Почти у всех в моей сотне есть в семьях потери, и одни хотели вернуть своих родных, другие отомстить за своих, если те погибли.
Юный конунг не ожидал такой удачи. Он расстраивался, что потерял дядю с двадцатью воинами-гребцами, и его теперь некому поддерживать. А вместо двадцати человек получил в помощь целую сотню опытных бойцов. Если их соединить с воинами отца и с воинами Фраварада, то получится сильный отряд, который будет не по зубам ярлу Торольфу или, по крайней мере, уже установит равновесие сил. А ведь именно к Торольфу решил направиться Овсень. Значит, делая одно дело, каждый из попутчиков сделает и свое.
– А не можем мы раньше отплыть? – спросил все же Ансгар.
– Ты очень спешишь, – покачал головой Овсень.
– До выборов конунга осталось только одиннадцать дней. На нашем погибшем драккаре ярл Фраварад намеревался вернуться за одиннадцать-двенадцать дней…
– Не забывай, что ладья намного быстрее драккара. У ладьи и парус больше, и больше количество гребцов. Вот в гребцах-то вся проблема. Мы еще не набрали их достаточного для дальнего похода количества. На каждую ладью, вместе со сменными, нужно не менее сорока человек. Предположим, я всю свою сотню посажу на весла. И все равно не хватает. Потому воевода Вихорко и подбирает нам людей. Таких, чтобы всегда могли в воинский строй встать.
– Значит, мы плывем сильным отрядом?
– Мы плывем очень сильным отрядом. К нам, как я сказал, четвертая ладья готова присоединиться. Это руяне из Арконы[106]. Вопрос только в оплате. Ладья с Руяна не поплывет с нами ради своего или нашего удовольствия. Им или следует заплатить, или же отдать им на разграбление то место, где мы будем воевать… Не мне тебе объяснять, что руяне точно такие же разбойники, как скандинавы, и живут за счет грабежа… Но у них сотня сильных воев, много морей и горнил прошедших, а это сила немалая. Сами скандинавы, слышал я, с руянами связываться побаиваются и, кажется, ни разу не рискнули напасть[107] на Аркону, хотя богатый город, и остров у них под боком…
Юный конунг думал не долго.
– Это вопрос разрешимый. Наверное, вернувшись домой, я смог бы заплатить и из собственных денег. Кроме того, есть и другие варианты. Я готов, например, отдать им на разграбление владения ярла Торольфа, – заявил Ансгар. – Это богатые владения… И я, конунг в своих землях, могу так расплатиться с наемным войском. Ярл Торольф предатель, восставший против своего конунга. Он достоин того, что получит… Правда, Торольфа традиционно поддержат его родственники – мои шведские соседи из Дома Синего Ворона. Этому Ворону давно пора обломать крылья и выдрать перья из хвоста, чтобы не лез в чужие дела. А там поместья еще более богатые. Но там же сидит и темнолицый колдун Гунналуг…
Сотник усмехнулся диким скандинавским нравам.
– Пусть будет так, я сегодня же поговорю с руянским сотником Большакой. Большака мой старый знакомый и, надеюсь, согласится составить нам компанию… Но колдун мне очень нужен. Главное, чтобы это был тот самый колдун, что приплыл в Бьярмию с Торольфом Одноглазым.
– А почему ты зовешь его темнолицым? – спросил шаман и Ансгара.
– Все так его зовут… Я не знаю, почему. Сам я Гунналуга видел в доме отца, когда он взглядом сломал висящий на стене меч. Лицо у него обыкновенное. Но его зовут именно так…
– В памяти стариков еще живут старые легенды об общей полуночной земле Туле. Там и сирнане жили, и славяне, и все скандинавы – вместе. И там когда-то существовал орден темнолицых колдунов, – сказал Смеян. – Их изгнали с нашей общей прародины, сейчас покрытой океаном и льдами, и они рассеялись по всему свету. Но это было так давно, что сейчас мало кто помнит о них. Не из того ли ордена Гунналуг?
– Об этом тебе придется самого колдуна спросить… – ответил Ансгар.
– Мне трудно это сделать. Он сильнее меня, – спокойно сознался Смеян. – Но с вашей помощью я попытаюсь сделать его слабым. И тогда спрошу все и за все.
– И как же мы сможем его победить? – спросил Ансгар.
– Мы победим своим духом, – заявил Овсень уверенно. – Справедливый дух ни один колдун не осилит. А если с нами будет и справедливый меч…
