Видит, как они падают один за другим, пока последний не остается в одиночестве, и в его окровавленных руках — лишь сломанный клинок.
Воин, у которого нет братьев.
Господин, у которого нет рабов.
Солдат, у которого нет меча.
Кирион погибает не первым, но смерть его страшнее, чем у других. Нездешний огонь, темный от магии чужаков, пожирает его недвижное тело.
Рука Кириона с почерневшими, скрюченными пальцами лишь чуть-чуть не дотягивается до упавшего болтера.
Ксарл, самый могучий из них, должен был умереть последним, а никак не первым. С отсеченными руками и ногами, превратившимися в покрытые броней культи, он угасает медленно и мучительно. Смерть приносит ему лишь бледную тень той славы, которой он так неистово жаждал.
Нет, Ксарл не желал бы такой смерти, однако его враги — те немногие, что еще способны дышать после окончания самой длинной в их жизни ночи, — будут помнить его до собственной кончины. И это единственное утешение, которое он заберет с собой в могилу.
Меркуций тоже гибнет не последним. Бедный, верный Меркуций стоит над телами своих братьев и защищает их от вопящих ксеносских ведьм, чьи кривые мечи рубят его на куски.
Он продолжает бой и после смерти. Когда плоть, кровь и сам воздух изменяют ему, он черпает силы в упрямстве и ярости.
И падает с мольбой о прощении на губах.
Вариил гибнет одновременно с Кирионом.
При виде этого наблюдатель ощущает странную горечь: Кирион и Вариил терпеть не могут друг друга, не выносят даже голосов. И все же пламя, охватившее первого, перекидывается на второго, неся одному смерть, а второму нестерпимую боль.
Вариил единственный из них умирает безоружным.
Последним встречает смерть Узас. Узас, в чьей душе начертаны руны Кровавого Бога, хотя на доспехах его нет клейма.
Он падает последним. Его топор и гладиус обагрены смрадной кровью ксеносов. Кольцо теней сжимается вокруг него. Тени пляшут, выкрикивают нечеловеческими голосами безумные слова. Он приветствует их собственными криками: сначала воплем ярости, затем боли и наконец громовым хохотом.
Навигатор прячет оба своих секрета под черной тканью, но лишь один из них легко скрыть. Она мчится по ночным улицам под светом звезд, который намного добрее к ее бледной коже, чем вечная не-тьма «Завета». Навигатор оглядывается через плечо, пытаясь обнаружить признаки погони.
Пока что их нет.
Наблюдатель чувствует ее облегчение, хотя это только сон, и Октавия его не замечает.
Запыхавшись, она ныряет в укрытие и проверяет оба своих секрета. Повязка все еще на месте и охраняет ее бесценный дар от тех, кто не в силах понять. Наблюдатель следит за тем, как дрожащие руки женщины скользят вниз, ощупывая тело, и задерживаются на втором секрете.
Бледные пальцы оглаживают раздувшийся живот, едва скрытый черной курткой. Наблюдателю знакома эта куртка — она принадлежит Септимусу.
Голоса выкрикивают ее имя, требуют показаться на свет и проклинают. В черном жерле аллеи вырастает высокий силуэт. Он вооружен легко — для погони и перестрелки на городских улицах.
— Стоять, еретичка, именем Священной Инквизиции!
Октавия снова срывается с места, прижимая руки к округлившемуся животу. Ее преследуют звуки выстрелов.
Пророк открыл глаза.
Вокруг него была только комната — холодное спокойствие его личной кельи. Стены уже подернула нострамская клинопись, летящие знаки, кое-где написанные от руки, а местами вырезанные в металле. Такие же отметины, выцарапанные в состоянии пророческого транса, покрывали броню воина.
Кинжал выпал у него из руки и лязгнул об пол. Последняя руна осталась незавершенной. Этот символ был ему знаком и не принадлежал его родному языку.
Со стены на Пророка смотрел раскосый глаз. В уголке его повисла единственная слеза.
Руна эльдар, означающая горе богини и дерзкое упрямство их расы, обреченной на вечное странствие между звезд.
Месяцы горячечных снов внезапно обрели смысл. Он обернулся к вырезанной на стене спирали, обрамленной грубым, усеченным по бокам кругом.
Но это была не спираль и не круг. Это была воронка, воспаленным оком уставившаяся в пространство, и нечто на ее орбите.
Пророк провел кончиками пальцев по овалу орбиты. Что вращается вокруг Великого Ока, пойманное его притяжением?
Вновь оглянувшись на плачущую богиню, Талос нарушил ледяное молчание комнаты:
— «Песнь Ультанаша». Мир-корабль Ультве.
Автор выражает искреннюю признательность сайтам «Heresy-Online», «Bolthole», «Dakka Dakka», «the-greatcrusade.co.uk», «the elegan/tg/entlernen», неожиданно любезному «WarSeer» и великолепному «Bolter & Chainsword».
Отдельный поклон Рейчел Догерти и Нику Винсенту-Аббнету — за то, что поняли меня и спасли текст.
Аарон Дембски-Боуден — британский писатель, начавший карьеру в игровой индустрии и ролевых играх. Он стал преданным фанатом вселенной Вархаммер 40000 с того самого дня, когда испортил свой первый набор «Космический Крестовый поход», расписав фигурки со всем умением увлеченного девятилетнего мальчишки.
Аарон Дембски-Боуден живет и работает в Северной Ирландии, прячась там от всего мира со своей невестой Кэти. В качестве хобби читает все, что шуршит, и помогает людям писать фамилию «Дембски-Боуден» без ошибок.
