Железные Руки здесь, как и во многих других отношениях, отличались от большинства.
+Весьма эффективным, магос,+ ответил Морвокс. +Я стремлюсь начать обучение+.
Мавола жестом пригласила его следовать за ней.
+Вы хотите стать железным отцом,+ начала она, направляясь вместе с Наимом вглубь огромного зала. По её плавной походке невозможно было догадаться об искусственности мышц под балахоном. +При этом вам известно, что процесс обучения труден.+
+Будь всё легко, к должности не стоило бы и стремиться.+
+Вы проведете на Марсе десять лет. За это время многие ваши боевые братья погибнут, и, вернувшись, вы найдете Медузу изменившейся.+
+Я знаю.+
Магос остановилась. В огромном плавильном котле за её спиной бурлил жидкий металл. Великаны-сервиторы, некоторые размером с «Часового», аккуратно наклоняли тигель, готовясь начать заливку разложенных внизу форм.
+Мы откроем вам тайны, недоступные воинам прочих орденов Адептус Астартес. Это знак того, что механикумы почитают память Мануса, и, да будет вам известно, не требуют за обучение почти никакой платы.+
Морвокс внимательно посмотрел на магоса.
+Почти?+
Объяснений не последовало. Развернувшись на месте, Мавола вновь зашагала по залу своей плавной походкой.
+Пойдемте же к кузням,+ бросила она.
По его возвращению на Медузу, случившемуся почти через одиннадцать лет после отбытия, оказалось, что слова магоса были правдивы. Клан Раукаан почти все это время провел в сражениях, и многие хорошо знакомые Морвоксу боевые братья обрели Покой Императора. Железный отец Арвен Раут теперь возглавлял клан.
Для возмещения потерь в рядах братьев, многие кандидаты были собраны со всей планеты за прошедшие годы. Один из них, новобранец по имени Ралех Гронд, получил приказ сопровождать Морвокса к назначенному месту встречи с Раутом. Левая рука юноши, как и все его тело, ещё не имели и следа аугментики. Наим не мог понять, завидует он ему или нет.
Гронд вышел, оставив Морвокса и Раута одних в святая святых землехода «Диомед». Оба не снимали доспехи, но командир клановой роты был без шлема, и дорожки стальных вкраплений на покрывающей череп синтетической коже напоминали печатную плату.
— Обучение прошло успешно? — спросил он.
— Да, насколько я могу судить, господин. Отчеты механикус выгружены в инфосеть.
— Много новых модификаций?
Морвокс поднял правую руку, и керамит наруча скользнул назад, открывая пустоту под собой. Казалось, что все содержимое предплечья выскребли, а оставшуюся оболочку расчертили нанотронными схемами. Раут внимательно осмотрел аугментацию.
— Необычно, — заключил он. — Какой цели они хотели достичь?
Стоило Наиму опустить руку, как керамитовое покрытие со щелчком встало на место. Снаружи теперь невозможно было усмотреть ничего странного.
— Механикус мне не сказали.
— Ни слова?
— Ни одного. Предполагаю, что всё прояснится со временем.
Раут кивнул.
— Они ничего не делают без причины. Что-то ещё?
— Нет, я готов служить. Слишком много времени провел вдали от сражений и сейчас стремлюсь испытать на деле новые умения.
— Но ты ещё не железный отец, — предупредил Раут.
— Знаю. Перед тем, как покинуть Марс, я попросил магоса предсказать, когда придет этот день. Она дала мне определенный ответ.
Арвен поднял бровь. Этот человеческий знак удивления казался странным на лишенном эмоций лице.
— Магос сказала, что на мне лежит долг перед Марсом, — продолжил Морвокс. — Что механикумы не расстаются со своими секретами задаром. Придет время, когда долг будет уплачен, и тогда я заслужу право называться железным отцом. По крайней мере, в их глазах.
— Какое уверенное предсказание. И что же ты им должен?
Морвокс посмотрел на свои ладони. Теперь обе они стали металлическими внутри и снаружи, как и большая часть его конечностей, и процесс аугментации после этого должен был пойти ещё быстрее. Наим понемногу забывал жизнь на равнинах, время, когда он был всего лишь человеком из плоти и крови. Все, что оставалось — двигаться вперед, к далекому совершенству, как его и предупреждали в начале пути.
— Я не знаю, — ответил он.
В подулье время определяли только по хронам. Там не улыбалась заря, принося солнечный свет, и не опускалась темнота, отмечая наступление ночи. Существовал лишь бесконечный цикл искусственного освещения, обеспечиваемого неяркими люменами и мерцающими пикт-экранами.
Их осколки сейчас усыпали пол, и давящая тьма казалась бездонной и вечной. Солдаты считали время в отрезках, проведенных на передовой, долгих наступлениях на врага. Лишь тиканье хронов, напоминающее стук маленьких сердец во мраке, отмечало срок их пребывания в подземельях.
Четыре дня прошло по среднехелажскому времени до того, как они встретились с чудовищем. Четыре дня выматывающего, однообразного и опасного продвижения в глубины улья видели больше смертей, чем предыдущий месяц, проведенный в истощающей силы обороне.
Наступление вели Железные Руки, и передышек ждать не стоило. Они прорывались с боем через спусковые шахты, очищая их пламенем огнеметов и бросая гранаты в скопления верещавших мутантов. Затем вступали болтеры, и разрывы их зарядов превращали изъеденную заразой плоть в кровавую кашу. Космодесантники продирались сквозь заросли цепких рук, рассекая их ударами цепных мечей. Порой Железные Руки обходились без них, могучими латными перчатками выдавливая остатки полужизни из своих жертв. Порой они не вступали в ближний бой, сокрушая черепа или раскалывая коленные чашечки меткими попаданиями болтов. Вне зависимости от избранной тактики, их враги всегда умирали.
За космодесантниками следовали иостарцы, изможденные, потрепанные смертные, подчищавшие мутантов, сумевших ускользнуть от гнева полубогов. Периоды отдыха и боев сливались, чувство времени на передовой уходило в небытие, но они продолжали наступать, углубляясь в нижние уровни улья и приближаясь к эпицентру заражения.
Хамед почти всегда действовал на острие атаки, за исключением времени, отведенного на сон. Чем больше он сражался рядом с космодесантниками, чем дольше наблюдал за ними, тем сильнее ненавидел часы вынужденного отсутствия на передовой. Теперь Раиф понимал, что легенды, окружающие этих воинов, не возникали на пустом месте, и, впервые в жизни, восхваления, прочтенные в инфосети, не казались ему смехотворными. Исчез страх, терзавший Хамеда с тех пор, как он узнал, что очищением улья Горгон займутся Железные Руки. Теперь он относился к ним с осторожным восхищением.
