На схемах к тому же не оказалось секретного входа в псипениторий, который располагался в бутафорской камере в конце бокового коридора. Скорее всего, легионеры гарнизона воспользовались этим потайным лазом, чтобы отбить захваченный во время прорыва этаж. Это случилось, когда Урсин Эхион запросил подкрепление в центральный зал пенитория.
Теперь засада, которую планировал Омегон, обернулась контрзасадой; примарх испытал парадоксальную смесь чувств — гнев, разочарование и пронзительную гордость тактическим мастерством Яника.
Разрывные болты кромсали стены и пол возле Омегона и Ксалмагунди. Силы скитариев заполнили центральный зал и принялись, стреляя наудачу, прокладывать себе путь вдоль главного коридора. Примарху еще раз пришлось оттащить хрупкую Ксалмагунди в безопасное место, прикрывая ее своим бронированным телом.
— Перезаряжаюсь! — крикнул Волион.
Не пытаясь прикрыть его стрельбой из болт-пистолета, Омегон отцепил с пояса пару гранат и швырнул их вдоль бокового прохода.
От спаренного взрыва содрогнулся коридор, двоих легионеров из гарнизона убило на месте, другие вылетели из укрытия и попали под прицел Волиона.
Так дальше продолжаться не могло. Космодесантники приближались к перекрестку с одной стороны, стражники-скитарии — с другой, отойти можно было только в открытую камеру Ксалмагунди, но Омегон не собирался возвращаться во тьму, выпивающую душу. Он сражался с собственным легионом — это предполагало сюрпризы. И все же наступил подходящий момент, чтобы вернуть себе преимущество.
— Ксалмагунди! — крикнул он, ведя шквальный болтерный огонь. — Время побренчать камерами!
Псайкер поняла.
Опустив голову и закрыв большие черные глаза, Ксалмагунди сосредоточилась на ближнем окружении. Еще один звук добавился к грохоту оружейного огня — это был стон согнутого металла. Замки срывало, петли скручивало.
Массивная дверь ближней к перекрестку камеры вырвалась из укрепленной дверной коробки и неудержимо, с сокрушительной силой протаранила стену напротив. За нею последовали и другие двери. Это выглядело так, будто во всех камерах по порядку нарастало давление, а потом достигало взрывного пика и отрывало ограждающие пси-пластины от стен. Пока это нарастающее давление, срывая двери по обе стороны коридора, расчищало путь вдоль всего пенитория, силы атакующих остановились. Те самые дверные проемы, которые давали им столь необходимое прикрытие, теперь превратились в смертельные ловушки.
Гарнизонных легионеров давило о стены или сбивало с ног. Те, кому повезло очутиться между проемами, оказались застигнуты на открытом месте — такие попадали под огонь Волиона и Омегона.
Как только последняя дверь камеры врезалась в стену, примарх, воин и псайкер принялись прокладывать путь сквозь эту бойню, перешагивая через бронированные тела павших легионеров. Обнаружив переживших телекинетическую атаку собратьев, Волион и примарх обезоруживали их и смертоносно-точными ударами загоняли клинки в расколотые шлемы.
В камерах зашевелились узники.
Наведенное на этих страдальцев безумие эхом отозвалось во тьме изломанных проемов. Ведьмовские отродья шипели, кудахтали, рыдали и разговаривали с собой на темных наречиях. Они понимали, что свободны, но явно не доверяли внезапной свободе. Омегон видел чахлых мужчин, женщин и мутантов, которые появлялись из безопасного полумрака.
Нырнув в единственную камеру, дверь которой оказалась открыта, а не сорвана, он едва не растоптал девочку с гротескно большим черепом и мутными глазами.
— Пошли! — поторопила Ксалмагунди примарха.
Сначала Омегон решил, что под воздействием материнского инстинкта или чувства солидарности с мутантами она собирается обнять ребенка, но вместо этого Ксалмагунди отшвырнула девочку, захлопнула дверь камеры и прижалась спиной к иссушающему черному металлу.
Волион активировал подсветку брони и двинулся к огороженной решеткой лестнице, которая тянулась вдоль потолка и пола поддельной камеры. Примарх раздраженно покачал головой — шахта, казалось, пронизывала все этажи базы «Мрак», но не была частью оригинального плана. «Знай мы это, проникновение оказалось бы куда более простым», — подумал он.
Как только Волион направил свой болтер в сторону лестницы и начал подъем, за дверью камеры тут же раздались выстрелы. Очевидно, скитарии добрались до покинутого перекрестка и открыли огонь по повылезшим ведьмовским отродьям. Однако звуки, издаваемые оружием техностражей, вскоре сменились душераздирающим визгом извращенных псайкеров, которые обрушили на атакующих всю свою ярость и разнообразные способности.
Омегон и представить не мог, что там творили ведьмовские отродья, их ужасная месть могла принять самые причудливые формы. Что-то особо мерзкое происходило прямо за дверью. Кажется, там ломали кости… или вытягивали их.
— Сержант, ты еще на связи? — спросил Омегон по воксу, когда он и Ксалмагунди начали карабкаться вслед за Волионом.
Сетебос ответил, его трескучий голос пробился сквозь шум боя.
— Вас слышу.
— Состояние, сержант?
— Еще один легионер потерян, мой повелитель, — сообщил в ответ Сетебос. — Яник исказил схему. Не было никаких жилых помещений, только засада легиона.
Голос сержанта снова заглох.
— Крайт использовал последнюю мелтабомбу, чтобы прорваться сквозь стены в ассимулариум и трапезную. На этот этаж стекаются войска гарнизона. Яник бросает против нас все, что у него есть.
Омегон мрачно выслушал ответ сержанта. Арвас Яник более чем подходил на роль защитника базы. Командующий скрыл информацию даже от ближайших союзников. Чтобы предотвратить любые попытки захвата объекта «Мрак», он создал фиктивные тактические объекты, организовал противодействующие окружения и засады.
Тем не менее игра еще не закончилась. Примарх не бросил на стол свою козырную карту.
— Сержант, — произнес Омегон по воксу. — Я понимаю твои затруднения. Не сомневайся — у нас своих хватает. Твоя задача — любым способом вывести отделение и вернуться к лифтовой шахте. Пробивайся на поверхность. Мы встретимся там. Командующий Яник может бросать против вас все наличные силы, но мы ведь только начали.
— Да, мой повелитель, — холодно и уверенно ответил Сетебос.
— И еще, сержант… Скажи Крайту, что пора активировать детонаторы.
— Вас понял. По крайней мере, Крайт останется доволен.
Пока они поднимались, Омегон ощущал череду пробегавших по ступеням лестницы глубоких вибраций. За пределами шахты раздавались звуки разрушений, охвативших всю базу: космодесантники вели отчаянный огонь, превратив «Мрак» в гигантский тактический полигон — Альфа-легионеры против Альфа-легионеров.
