А с предложением, которое сейчас собирался озвучить Корней, так вообще всё было просто. Вероятно предлагаемый им проект выходил за отведённый ему персонально денежный лимит на подобные предприятия. Наверняка он уже переговорил с Машей и естественно получил от неё отлуп, поскольку Маша натурально тряслась над каждой монеткой, буквально под микроскопом разбирая все поступающие к ним предложения. И насколько он знал, за последнюю прошедшую неделю не было ни одного, кому бы она не отказала.
Видимо, именно по этой причине Корней подкатил теперь к нему, надеясь уломать и получить его согласие на выделение под проект нужной суммы денег. Судя по той решительности, которая буквально физически брызгала из него, настроен он был весьма решительно. И если не получится с ним, то дальше он пойдёт уговаривать Димона с профессором. Таким образом, собрав потребное число голосов, он мог бы уже обнадёживать своих друзей, которые без него даже не решились бы подойти с подобным бредом ни к кому из них.
Порой Сидора просто потрясала способность Корнея заводить друзей. В городе он появился позже них, но уже сейчас во всей округе не было человека кто бы его не знал, и не было ни одного клана, с кем бы он не закорешился и кому бы, не стремился помочь при малейшей возможности. Зачастую в ущерб собственному кошельку.
В отличие от Корнея, Сидор лучше был ознакомлен с состоянием дел в стекольной области. Не даром же и Маня, постоянно вертящаяся в деловых кругах города, сразу дала ему отлуп.
Развитие стекловарения и стеклодувного производства было очень затратным делом, хоть и весьма прибыльным. Беда была лишь в том, что его плотно держала под своим контролем городская верхушка. И если к Корнею подвалила какая-то новая группа, якобы стекловаров, то это явно были либо какие-то неудачники, от чьих услуг по какой-то причине отказались более серьёзные кланы, либо те, кто пошёл с ними на конфликт.
Разбираться в причинах чьих-либо конфликтов у Сидора не было ни малейшего желания. И своих дел хватало. Да и соваться на чужую территорию, в незнакомое стекольное производство, совершенно не разбираясь в этом процессе, лично ему не хотелось совершенно.
— Ну, стеклодувы, не будь дураками, и отказались, — продолжал тем временем вещать Корней.
Молчание Сидора он воспринял как положительный знак и теперь заливался буквально соловьём.
Половину его рассказа Сидор благополучно пропустил мимо ушей и ждал только удобного момента, чтобы смотаться по-тихому и не принимать решения. Обижать Корнея отказом не хотелось. Человек он был хороший, но порой в некоторых вещах лох полный. Себя Сидор таковым уже не считал.
— Так в отместку, амазонки уничтожили их цеха, а жильё сожгли и самих с места прогнали. Оборудование, всё, что не смогли вывезти, уничтожили. Не хотите, мол, на нас работать, так и пошли отсюда, куда хотите. Обобрали до нитки, но хорошо хоть не убили.
— А ведь могли, когда с мужиками сцепились при разгроме цехов. Бабы только их и спасли. В ноги кинулись и упросили амазонок не трогать их мужиков. И то, двоих так побили, что до сих пор встать не могут. Всё нутро говорят, отбили, как бы не померли.
— "Угу, — равнодушно подумал про себя Сидор. — Хоть бы что новое услышал, а то каждый раз одна и та же песня. Часть народа целая, другая часть побитая, отлёживается от побоев. Рознится только кто бьёт, ящеры или амазонки, и процент распределения между группами. А стоит только забрезжить хоть каким-то денежкам на горизонте, так сразу же все выздоравливают по мановению ока. Самым невероятным, мистическим образом. Прям, чудеса исцеления. Плавали, знаем".
— Хотя, не помрут, — сам себе возразил распинающийся перед ним Корней. — У нас травники знатные, вытянут, хоть с того света. Да и амазонки стараются особо не зверствовать, знают что и отомстить могут.
Сидор едва успел подавить равнодушный зевок. За последние два дня это была уже наверное третья или четвёртая подобная песня. Ему было откровенно скучно.
— Так вот, — продолжил Корней. — В результате всего этого они и пришли наниматься к нам в войско, уж больно злые они на этих амазонок. Совсем житья, говорят, от них не стало. А тут, узнав, что наша компания ищет людей на разные производства, что готовы войти с кем-либо в долю, они и предложили через меня свои услуги. Мол, постройте нам пару цехов, а мы вас стеклом завалим. Только прибыль требуют делить по-честному, а не как амазонки.
— Ну и как в их представлении, будет по-честному? — внимательно глядя на Корнея, сухо поинтересовался Сидор. — Чего они хотят?
— Себе хотят три четверти, а нам, поскольку мы, практически не будем работать, оставляют четверть. От нас требуется только небольшая ссуда, да помощь на начальном этапе в устройстве временного жилья в Медвежьей крепости, да по охране семей. А то, в городе, говорят, скученность очень большая, а у них раненые, да и вообще, мол, тесноту не любят.
— Жить они просятся к нам в Медвежью крепость, — ещё раз уточнил Корней. — В Берлог, то есть, чтоб не в городе и не в городских казармах жить. Хотят убраться из городской тесноты
— И заработать у нас на строительстве домов, — продолжил за него Сидор. — Для себя.
— Ну и что ты, на этот счёт, думаешь? — обратился Сидор к Мане, задумчиво катающей хлебный мякиш по столу. — Ты же их уже видела? Что за народ?
— Народ как народ, — задумчиво и как-то безразлично проговорила Маня. — Думают о себе. Это нормально, — передёрнула она плечами. — Какие специалисты — не знаю. Если судить по разговорам в городе, то стекло варили как бы и неплохое. По крайней мере, бутылки, из которых ты так любишь пить своё дрянное пиво, — ядовито уточнила она, — делали именно они. Да и посуда стеклянная в городе, тоже, по большей части их производства.
— Стекло в бутылках, если это действительно они, кстати, дрянное — мутное, — буркнул Сидор. Предположения его подтверждались, Маня уже успела провентилировать вопрос и похоже действительно отказала Корнею. А это значило что там были возможны крупные затраты.
— А в кланы, они, конечно, идти не хотят? — влез в разговор профессор.
Похоже, его тоже заинтересовала эта тема. Да и немудрено. Расходы на всякое, регулярно бьющееся в его руках лабораторное стекло давно уже зашкалили всякий разумный предел, и постоянно ввергая его в жуткое расстройство. Так что, похоже, у Корнея появился ещё один союзник.
— Не хотят, значит, с ними связываться? — уточнил он.
— Не хотят, — нехотя подтвердила Маня. — Их вообще порядки, царящие в кланах не устраивают. А вот почему, непонятно.
— Что же тут непонятного, — криво усмехнулся профессор. — В кланах, они не семьдесят, а все сто семьдесят процентов отдадут, да ещё спасибо скажут, что больше не взяли. И потом, жить они там будут из расчёта общего котла. Кого-то это устраивает, а их, видать, нет.
