- Не хочешь, не надо. Сама выбери, что нравится. Только не волнуйся и не плачь.
Вероятно, няня получила строгие инструкции не расстраивать свою подопечную.
Мы опять позавтракали всей семьей, потом дядя отозвал меня в сторону:
- А теперь, деточка, пора и заняться нашими делами.
Мы пошли куда-то вниз по лестницам. Дядя открывал одну дверь за другой, и вскоре мы оказались в комнате, набитой множеством вещей. Я сразу же узнала сундучок с драгоценностями.
- Вот, Элина, это все - твое. Теперь нужно составить опись.
Я огляделась по сторонам, оценила масштабы работы и робко спросила:
- Нельзя ли все это переписать без меня?
Дядя производил впечатление порядочного человека. К тому же, если он и не отличался честностью и решил что-нибудь прикарманить, то давно имел возможность это сделать.
Дядя посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Потом, видимо, списал все на молодость и наивность, и строго отрезал:
- Нельзя!
Я подошла к столу, открыла знакомый сундучок. В трюме я не слишком вглядывалась в эту красоту, предполагая, что все может уйти вместе со мной на дно морское.
- Я даже представить не мог, что мой брат сумеет так разбогатеть, - хриплым голосом произнес рядом дядя.
На глаза попалась золотая табакерка, украшенная изумрудами. Я взяла ее и протянула купцу:
- Прошу, дядюшка, примите в подарок.
Дядя отпрянул и даже убрал руки за спину. Но потом все же дал себя уговорить. А я взяла еще несколько вещиц и положила в карман.
Затем купец позвал помощника, и мы начали трудиться над описью.
К обеду мы вышли к столу. В комнате присутствовало несколько новых лиц. Я чувствовала, что меня рассматривают с интересом и удовольствием. Мужчины не скупились на комплименты. К этому я привыкла и дома. Но сейчас отчего-то чувствовала себя рыбкой в аквариуме, которую внимательно изучают коты.
После трапезы от настойчивого внимания новых знакомых мне помогал отбиваться Питер. Я вцепилась в его руку, а он выбрал момент, когда нас никто не слышал, и шепнул:
- Ну, как себя чувствует богатая невеста? Еще не выбрала жениха?
Я вспыхнула:
- Но я же помолвлена!
Пит вздохнул:
- Почему-то мне кажется, что ваш далекий жених, ни для кого не станет препятствием. А как только разнесутся слухи, сюда сбегутся кавалеры со всего герцогства.
Столь высокого мнения о себе я не была. Хотя и имела определенные амбиции.
Когда гости разъехались, я преподнесла родственникам подарки. И по заблестевшим довольством глазам поняла, что безделушки в моем понимании, были здесь действительно ценными вещами.
Очень интересно на мой дар среагировала Бетти. Зажала в руке, даже не взглянув, и выскочила из комнаты. Пит шепнул:
- К себе побежала. Рассматривать. Просто показать не хочет.
И самое главное - я все-таки сумела уговорить дядю заниматься описью моих ценностей без меня.
А у того уже появилась новая идея: он решил организовать званый вечер в честь моего чудесного спасения. И сразу же 'взял быка за рога': начал составлять списки гостей и рассылать приглашения, уверяя, что иначе нас утомят посещениями жаждущие взглянуть на его племянницу. К тому же у господина Фэйста были и иные мотивы. Дядюшка вздохнул:
- Деточка, твой жених далеко и может, он сюда никогда и не приедет. Ты все-таки приглядись повнимательней к окружающим мужчинам. Здесь много достойных тебя партий. Лучшие люди города будут счастливы взять в жены такую красавицу. Да еще и богатую.
Я от возмущения даже фыркнула: мне не понравилось, что в списке достоинств главное - мое состояние. Я хотела любить и быть любимой. Считала, что с милым рай и в шалаше.
Когда дядя сообщил домочадцам о предстоящем празднике, женская половина семьи занервничала. Дамам захотелось приобрести новые красивые наряды. Мне же дядя сказал:
- Девочка, мы отыскали твой гардероб. Я распорядился отнести вещи к тебе в комнату. У тебя платьев - не сосчитать, и все очень дорогие. Если ты даже их уже надевала, то здесь их никто не видел. И вряд ли у женщин нашего города найдется что-нибудь подобное.
Я сначала немного побаивалась примерять эти вещи. Потом подумала: если платья не подойдут, то скажу, что они - мамины. На мою осиную талию всегда было трудно что-то выбрать.
Как ни странно, наряды сидели на мне, как влитые. И платья были действительно очень хороши. Особенно мне понравилось белое, отделанное золотыми розами. Я сама в нем стала похожа на цветок.
Опять сердце сжалось от подозрений: корабль с драгоценностями, влиятельный дядюшка, родственники... Все, как по заказу. Даже платья и те сшиты точно по моей фигуре. Сомнения поселились в моем сердце. Не бывает столь много хорошего за просто так. Напоминает бесплатный сыр в мышеловке. Что же задумал колдун?
Я постаралась взять себя в руки и перестать паниковать. Уверена, рано или поздно все узнаю. И если понадобится, буду бороться.
До званого вечера еще оставалось время. День летел за днем. И однажды утром меня разбудила няня:
- Вставай, красавица, Питер тебя ждет.
Сначала я закапризничала:
- Няня, ну что ему нужно? Я спать хочу.
И с головой залезла под одеяло.
Но старушка настойчиво поднимала меня с постели:
- Элиночка, ты же сама ему обещала. Ты только посмотри, какой наряд для конных прогулок я тебе принесла.
Фу ты! Точно. Я подпрыгнула. Вчера Пит опять уговаривал меня начать заниматься верховой ездой, а я отказывалась, ссылаясь на то, что у меня нет для этого подходящего костюма. Питер рассмеялся:
- Значит, сестренка, дело только в этом?
Я правдиво взглянула его глаза и торжественно объявила:
- Конечно! В чем же еще? Как только будет подобающий наряд, так сразу же и начну.
Я подумала, что выдуманная мной причина весьма серьезна. Не могу же я в бантиках и рюшечках скакать на коне!
И вот тебе, костюм уже здесь. И Пит тоже. Быстро же кузен нашел выход!
Что ж, обещала - придется действительно начинать. Обижать Пита мне не хотелось. С ним я подружилась больше всего. А вот его сестру не любила, и это чувство было взаимным. Да и Пит говорил, что я куда ближе ему по духу и характеру, чем Бетти.
Как учитель, кузен оказался настойчив:
- Тяжело в учении, легко в бою, - шутил он, - скоро будешь великолепно держаться в седле. Поразишь всех поклонников.
На второй день я меньше всего думала о том, как прекрасно буду выглядеть на коне. Больше волновала походка 'в раскоряку'. От пояса до колен болели все кости. При этом приходилось прилагать героические усилия, чтобы никто ничего не заметил.
