— Потому что де Виерс уже несколько месяцев находится в неадекватном состоянии. Мы оба знаем это. Он все ближе к точке надлома. Я никогда не видел его таким. Если он сойдет с ума, руководство миссией перейдет к вам. Как и борьба за наше выживание. Джерард, я хочу подняться с этих скал живым. Я не собираюсь губить здесь себя и своих людей.
— Спасибо за откровенность, Клот, — ответил Берген. — Продолжайте информировать меня о странных следах на тропе. Договорились?
— Конечно. До связи.
Огонек на вокс-панели погас.
* * *
В специально оборудованной «Химере» Сеннесдиара тоже погас огонек вокс-панели. Техноадепт Ксефо нажал на клавишу, отключил канал прослушивания шифрованного сообщения и, повернувшись к начальнику, доложил:
<Они нашли следы отряда, который вел Ифарод>.
<Это было неизбежной>, — произнес техномаг. — <Такая находка ничего не меняет. Меня волнует другая возможность. Что, если орки последовали за Ифародом в Дар Лак? Тогда мы не сможем отыскать его>.
Последовала пауза, во время которой каждый из жрецов просчитывал варианты представленной перспективы. Безмолвие нарушил Армадрон:
<В таком случае фрагмент будет утрачен. Что вы собираетесь предпринять, наставник?>
<Перед нами логическая развилка>, — ответил Сеннесдиар. — <Если Ифарод добыл фрагмент, мы заберем его. Если нет, нам придется воспользоваться Восемнадцатой группой армий. Кадийцы помогут нам вернуть его, хотят они этого или нет>.
<Но вы же не скажете им правду?> — спросил Ксефо.
<Мои уговоры будут зависеть от обстоятельству> — уклонился от ответа техномаг. — <Мы должны получить фрагмент. И мы добудем его, даже если нам придется пожертвовать жизнью последнего человека в «Экзолоне». Ничто не должно стоять на нашем пути>.
<Мы с вами, магос>, — поддержал его Ксефо.
<Приказывайте>, — добавил Армадрон. — <Мы сделаем все, что в наших силах>.
* * *
Вульфе зарычал, когда новая волна пыли накрыла их танк. Если бы сержант пошел на поводу у своей мнительности, он мог бы сказать, что «Новый чемпион» взбил пыль намеренно, чтобы ухудшить его обзор. Но не он один страдал от поднятой пыли. Тропа была узкой. Имперские машины двигались колонной по одному, карабкаясь все выше и выше в горы, поэтому опасности пути нарастали, как снежный ком.
Мецгер управлял «Последними молитвами» с почтительной аккуратностью. Он объезжал большие камни и сохранял разумную скорость движения. Каждый боец знал, что орки продолжают погоню, хотя их скрывали рельеф местности и облако пыли. Взглянув вправо, Вульфе в который раз почувствовал тошнотворную пустоту в животе. Между двумя вершинами гор зияла огромная пропасть. Он быстро перевел взгляд вперед, и мышцы живота расслабились.
«Какого черта мы здесь делаем, — подумал он. — Высокие горы — не место для тяжелой бронетехники».
Безбашенные сопровождали эшелон колонны. Их роте полагалось защищать «тридцатьшестерки» и полугусеничные транспортеры «Геракл», которые перевозили большую часть оставшихся припасов. И поскольку орки наступали на пятки, они рисковали больше других.
Позади «Последних молитв-II» шли «Старая костедробилка» и несколько «Леманов Руссов» класса «Победитель» из Двенадцатой механизированной дивизии генерал-майора Реннкампа. Вульфе не знал парней из их экипажей, но это было не важно. К какой бы дивизии ни относились гвардейцы, они теперь считали друг друга братьями. Их осталось немного — всего несколько тысяч, плотно упакованных в три-четыре сотни машин. В то же время разведчики, замыкавшие арьергард, докладывали, что орочья бронетехника, гнавшаяся за ними по горной тропе, насчитывала тысячи или десятки тысяч машин. Только глупец повернулся бы к ним лицом. Кадийцы могли двигаться только вперед. И хорошо, что на этом же решении настаивали техножрецы.
Тропа и без орков оставалась крайне опасной. Сержант высматривал сквозь пыль возможные препятствия и, как мог, подсказывал водителю необходимые маневры. Внезапно он подумал о лейтенанте ван Дрое. После смерти Виннеманна тот вел себя подозрительно тихо. Это не нравилось Вульфе.
— Командир «Меча» вызывает ротного, — сказал он по вокс-связи. — Это Вульфе, сэр. Прошу ответить. Прием.
— Ротный слушает, — отозвался ван Дрой. Его голос звучал тускло и печально. — Чем могу помочь?
Вульфе не хотел обидеть лейтенанта каким-нибудь опрометчивым словом.
— Просто докладываю, сэр. У нас пока тихо. Никаких признаков орков. Может быть, им надоест глотать пыль и они прервут погоню?
— Как долго ты служишь, Вульфе? Тебе уже пора разбираться в поведении орков.
— Я знаю, сэр, что они не отстанут. Это просто мои мечты. Послушайте… насчет полковника, сэр…
— Говорите. Я слушаю, сержант.
Тон лейтенанта подсказывал, что Вульфе ступил на опасную почву.
— Я скучаю по нему, сэр. Вот, пожалуй, и все.
Ван Дрой молчал добрых десять секунд. Вульфе подумал, что он сейчас закроет канал, но лейтенант заговорил:
— Знаешь, Оскар, когда молодые люди выходят живыми из первого сражения, они ведут себя как дети. Не важно, офицеры или рядовые. Они чувствуют себя неадекватными, смущенными и напуганными. Они как будто больше не принадлежат себе. И страх, который обуревает их, иногда приводит к странным поступкам… Ты никогда так себя не чувствовал?
— Бывало, сэр, — признался Вульфе. — Конечно, чувствовал, хотя и давно.
— Я никогда не забуду это состояние, — задумчиво произнес ван Дрой. — Я ненавидел свою неопытность, как заклятого врага. Мне казалось, что я превращаюсь в невыносимое бремя для других людей. Я хотел набраться у них знаний, а им не хватало времени, чтобы учить меня. И тогда Виннеманн помог мне преодолеть неуверенность в себе. В ту пору он был капитаном. До своего ранения он славился как лучший командир.
— Он всегда был хорошим человеком, сэр, — согласился Вульфе.
— Великим человеком, — подтвердил ван Дрой.
В разговоре снова наступила пауза.
— Ситуация у нас сейчас адская, сержант. Но какой бы шанс у нас ни оставался, заставь полковника гордиться нами. Я думаю, мы многое могли бы сделать в его честь. Понимаешь?
Вульфе показалось, что он понял лейтенанта. На хороший результат операции рассчитывать не приходилось. Ситуация ухудшалась с каждым днем. Поэтому ван Дрой искал какую-то духовную опору. И несмотря на бардак, царивший в «Экзолоне», он нашел ее в чести полка — в своем долге перед полковником Виннеманном. Вульфе надеялся, что он сможет последовать его примеру. Если у ван Дроя получилось, то, возможно, выйдет и у него. Прежде всего он был гвардейцем и кадийцем!
