Аль’Каган развернул коня и бросил свой отряд к спешенным товарищам. Остановиться в бою — значило подарить победу врагу. Перескакивая через груды мертвых тел, Аль’Каган несся вдоль вражеской линии. Он размахивал копьем словно простой палкой, оберегая взрывчатый наконечник от ударов. Прижатые огнем воины, увидев его пример, бросились на врага. Атилльцы накинулись на бронированных космодесантников Хаоса, меховые плащи воинов были пропитаны кровью. Многих подбрасывало высоко в воздух: мощь вражеских силовых доспехов была исключительной, но нескольким ударам все же удалось найти свою цель.
— Мы замедляемся! — крикнул Аль’Каган, кружа вокруг схватки и собирая тех, кто еще оставался в седле. Земля вдруг задрожала, и на какое-то мгновение все — и культисты, и конники, — замерли. Танки, покрытые шипами, ощетинившиеся орудиями и увешанные жуткими лезвиями и бульдозерными отвалами, двигались на Имперскую Гвардию.
— Уходим! Шевелись, чёрт! — крикнул Аль’Каган, свешиваясь с седла, чтобы ухватить за протянутую руку потерявшего лошадь товарища.
— Спасибо, брат, — Тулк, заместитель Аль’Кагана, ухмыльнулся. Заостренные зубы Тулка были перемазаны его собственной кровью из глубокого пореза на татуированном лице — свежего сувенира сегодняшней битвы, которым Тулк определенно будет гордиться и беречь.
— А они не такие крутые, когда вскроешь им панцирь, — снова ухмыльнулся он.
Вражеские танки были уже близко. Воины Аль’Кагана всё ещё пытались выбраться из схватки на бесхозных лошадях и за спинами товарищей.
Аль’Каган чертыхнулся.
— Мы должны выиграть время!
— Почту за честь, командир, — ответил Тулк.
Аль’Каган поддал лошади пятками в бока и, перескочив груду мертвых тел, ринулся к головному танку. Кобыла Аль’Кагана, с боками, мокрыми от пота и крови, бежала с трудом, неровный стук копыт подсказывал, что силы ее на исходе.
— Всего один рывок, дочь Атиллы, — попросил Аль’Каган.
Тулк забрался с ногами на спину лошади, держась за плечи Аль’Кагана, снял туго набитую сумку с седла и пригнулся. Аль’Каган обошел приближающийся танк сбоку, жуткие лезвия вращались на расстоянии протянутой руки. Тулк, задержавшись на мгновение, прыгнул на рычащий танк. Аль’Каган пришпорил лошадь, и та рванула вперед, выбрасывая из-под копыт клубы соляной пыли, галопом обходя машину сзади. Тулк взобрался на самый верх танка — и отскочил назад от внезапно распахнувшегося люка. Аль’Каган сдернул с пояса метательный диск и бросил не глядя, не заботясь, убьет он космодесантника или подарит безболезненную смерть Тулку. Диск срикошетил от корпуса танка прямо в лицо культисту. Тот провалился, стреляя, обратно в люк. С пронзительным скрежетом танк повело в сторону, накренив вправо. Тулк выхватил из сумки гранату, щелкнул чекой и, запустив гранату глубоко внутрь машины, оглянулся с бешеными глазами.
Аль’Каган пришпорил скакуна. Тулк кинулся с танка, немного упредив товарища. Взрыв разнес машину, впечатав Тулка в бок лошади. Все трое рухнули на землю. Оставшиеся два танка продолжали ползти вперед. Оглушенный, Аль’Каган повернулся, ища своих. Тупая боль в основании спины заставила его обратить внимание на ноги, зажатые под лошадью.
— Тулк?
Воин не шевелился. Танки с рычанием ползли к командиру атилльцев. Аль’Каган отчаянно попытался добраться до сумки на боку Тулка, но дотянуться не смог. Тогда он отодвинулся обратно и схватил копье. Затем осторожно проткнул им сумку, молясь, чтобы взрывчатый наконечник не сдетонировал, подорвав все гранаты. Соляная корка на земле сходила большими пластинами, когда он осторожно тянул сумку к себе. Рычание танков ощущалось всем телом. Аль’Каган уже подтянул сумку так, что мог ее открыть.
Его накрыла тень. Косы и лезвия танка врубились в тело Тулка, пожиная урожай плоти. Аль’Каган сунул руку в сумку и щелкнул чекой гранаты. Одновременно крепко упер копье в резную эмблему на латном нагруднике. Затем закинул сумку под головной танк и подставил копье под бульдозерный отвал. Наконечник сдетонировал от удара. Аль’Кагана на мгновение окутало огнем и серой, а затем выбросило прочь от рвущихся танков.
Аль’Каган барахтался, катясь кувырком по соляной корке и тщетно пытаясь затормозить. Он ждал резкой, сокрушительной боли от ударов копыт, но вместо этого его окутало что-то мягкое. Запах дома… жареной бизонятины и кукурузного хлеба. Что это, загробный мир?
Аль’Каган открыл глаза. Обернут он был в толстый меховой плащ. Два молодых всадника подхватили его, как сетью, и сейчас везли меж своих лошадей.
— Вы с нами, досточтимый командир! — крикнул молодой всадник с заплетенными косами.
— Коня! Мне нужен быстрый конь. Мы должны уничтожить их пушки, — прохрипел Аль’Каган.
— Великий командир…
— Я знаю, что ранен. У меня пробита грудь, и мои жизненные соки питают землю. Если мы прекратим бой, то проиграем, и мое имя будет обесчещено. Лучше умереть, чем жить без чести.
Еще десяток конных присоединился к ним, некоторые везли с собой товарищей.
— Собрать копья! И дайте мне коня! — крикнул Аль’Каган.
Один атиллец спешился, пока остальные пустились кругами, свешиваясь с седел и подхватывая оставшиеся копья погибших всадников. Копья валялись, как хворост, по всему полю боя, словно приглашая глупцов рискнуть и пройтись по взрывчатым наконечникам.
Аль’Каган с трудом взобрался в седло. Открытая рана в груди походила на дыхательное отверстие, выплескивая кровь и боль.
— Сын Атиллы, — обратился Аль’Каган к всаднику, уступившему ему коня, — сядь позади меня. Возьми свои клановые кисти и крепко зажми мою рану.
Всадник крепко обхватил Аль’Кагана руками. Кровотечение остановилось.
— Моя жизнь в твоих руках. В буквальном смысле. — Аль’Каган кашлянул, чувствуя, как слабеет поток крови.
На этот раз боевых кличей не было. Сейчас действия говорили громче, чем любая труба. Аль’Каган пришпорил нового скакуна, посылая его вперед, молодой воин за спиной зажимал его рану и держал несколько копий. Оставшиеся всадники последовали его примеру, их скакуны догоняли коня старого командира. Конница разошлась с безмолвной синхронностью, выстраиваясь линией. Цепь всадников, числом в тридцать, взметнув комья земли, ринулась на врага.
— Копья готовь! — скомандовал Аль’Каган. Пушки были все ближе. Они оказались крупнее, чем он ожидал. Гигантские стволы, задранные к небу, казалось, сейчас черкнут по пухлым животам облаков. Гаубицы с казенниками, чернеющими словно пасть варпа, скалились словно демоны. Эти машины были готовы выплюнуть свой смертоносный груз на достойных служителей Императора.
