— Какое? — с раздражением спросил голос.
— Мы заключаем договор? — нажал Могвид. — Мои секреты в обмен на мою свободу?
— Для начала проверим тебя, мышка. Отвечай на мой вопрос; затем мы произведем обмен. Так что же это за слабое место ведьмы?
Могвид колебался еще мгновение; не для внешнего эффекта на этот раз, а беспокоясь о той черте, которую он собирался пересечь.
— Говори или умрешь прямо сейчас! В чем ее слабость?
Могвид склонил голову:
— Эррил… Мужчина с равнин Стенди. Он — все, что стоит между ней и ее поражением. Уничтожь его, и ты ранишь ведьму так, что никто ее не исцелит. — Могвид почувствовал, как что-то темное поселилось в его сердце, и не Темный Лорд был этому причиной, а он сам. Он знал, что только что пересек черту, из-за которой ему уже никогда не вернуться.
— Брат моего военачальника… — прошипел голос из тумана.
Могвид нахмурился, вспомнив, что демонический маг Шоркан некогда был братом стендайца.
— Вот знания, что я могу дать тебе, — продолжил он. — Доказательство, что глаза и уши, находящиеся так близко к ведьме, могут быть полезны.
Туман вокруг него расступился и вернулся в колодец чаши из черного камня. Голос снова заговорил:
— Ты дал нам кое-что, над чем стоит подумать. За это тебе будет позволено жить еще один день. Но за твою свободу от плоти потребуется заплатить более высокую цену.
Могвид мысленно чертыхнулся.
— Что? — спросил он вслух. — Все, что угодно.
— Ты должен стать не только нашими глазами и ушами… Но и нашими руками.
Могвид приподнял бровь.
— Это как?
Вместо ответа что-то черное вошло в мир из тьмы над чашей черного камня. Могвид в ужасе смотрел на это. В чаше лежала черная сфера, яйцо из самой мерзкой кладки на свете. Размером оно было с два кулака. По гладкой поверхности сферы ветвились серебряные прожилки. Черный камень.
Могвид знал, что лежит в чаше. Он слышал рассказы о том, как яйца из черного камня проникли на Алоа Глен, о тошнотворной кладке, которая была спрятана в подземельях замка, о заражении Сайвин и Ханта. Это был младший брат тех яиц.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал с этим? — спросил он ночь.
Из чаши полились слова, на этот раз приглушенные яйцом:
— Возьми это семя и посей его там, где мы велим тебе.
Могвид заподозрил, что, судя по маленькому размеру, это яйцо содержит только одно чудовище со щупальцами. Или, возможно, оно содержит что-то еще более мерзкое. Он дрожал от одного взгляда на него. Для кого оно предназначено? Когда он в последний раз связывался с демоном через чашу, ценой за свободу Могвида была жизнь Толчука. Значит, снова?
— Где ты хочешь, чтобы я это посеял?
Ответ пришел из чаши.
Могвид выдохнул, попятившись. Ответ заставил его похолодеть до мозга костей. Сейчас он желал, чтобы это был Толчук.
— Почему? — спросил он. — Это не имеет смысла.
— Тебе нужно не задаваться вопросом «почему», маленькая мышка, а поторопиться и делать то, что велят. Только затем ты обретешь свободу.
Могвид колебался — но выбора у него не было. Он кивнул:
— Будет сделано.
— Подведешь нас во второй раз — и твоим мукам не будет конца.
Могвид провел пальцем по ожогу на щеке. Он знал, что это не пустые угрозы. Он едва остался в живых в эту ночь. Но он получил второй шанс разбить оковы, которые привязывали его к брату. Он не провалится на этот раз. Он не посмеет.
Пока он стоял, сжавшись, с его плеч исчезла огромная тяжесть, и тепло заполнило пустоту. Могвид посмотрел в чашу. Темный Лорд ушел. Дверь между их мирами вновь захлопнулась.
Вздохнув с облегчением, Могвид сполз на землю перед черным яйцом. То, что потребовали у него, было непросто выполнить, но придется это сделать. Если он хочет освободиться от своего брата, ему придется противостоять своим страхам.
Он осторожно поднял чашу и яйцо и положил их в свою сумку, спрятав среди вещей. Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, он встал и покинул рощу.
Выйдя из-за деревьев, он услышал голоса, доносящиеся из пещеры огров. Могвид быстрым шагом направился туда, предвкушая тепло пещер и яркий свет огня в очагах. Подойдя к зияющему входу, он увидел Елену и Эррила вместе с большей частью остальных их спутников, собравшихся внутри.
Мерик заметил Могвида и махнул ему рукой, чтобы тот подошел. Нахмурившись, Могвид послушался. Они все собрались вокруг Джоаха. Слышались изумленные фразы.
— Ты выглядишь на пять десятилетий моложе, — бормотал Арлекин, обходя Джоаха по кругу.
Джоах улыбнулся:
— А чувствую я себя еще моложе.
Могвид сделал вид, что удивлен. Он сам был свидетелем этого изменения. Но сейчас он предпочел казаться потрясенным.
Эррил стоял с хмурым видом.
— И смерть Грешюма стала для тебя благом?
Джоах пожал плечами:
— Я могу только предполагать, что так оно и есть, — он указал на похоронные носилки, на которых лежало безжизненное тело темного мага, охраняемое двумя ограми. — Я уверен, что они связаны, — моя молодость и его смерть.
Могвид подошел к трупу, потрясенно открыв рот. Лицо темного мага было синим, остекленевшие глаза смотрели незряче. «Нет, не может быть…» Он повернулся к остальным:
— Когда он умер?
Елена ответила:
— Его нашел Джоах, недавно. На его теле нет никаких ран, — ее взгляд метнулся к Джоаху. — Похоже, у него просто остановилось сердце.
— Как будто у него было сердце, — проворчал Магнам, стоявший рядом с ней.
Но Могвид заметил взгляд, которым обменялись Елена и Эррил. Они подозревали какую-то грязную игру, затеянную братом Елены, — убийство ради молодости.
— Вам бы лучше разрезать тело на куски, — сказал Арлекин. — Захоронить части в разных местах, а могилы никак не отмечать. Судя по рассказам, мертвецы, служившие при жизни Темному Лорду, не всегда остаются мертвыми.
Эррил кивнул:
— На рассвете это будет сделано.
Джоах стоял среди остальных: здоровый, с прямой спиной, с гладким лицом. На секунду он встретился взглядом с Могвидом, затем отвел глаза. Но за этот краткий миг Могвид увидел в глазах Джоаха нечто страшное, невысказанное.
Могвид вспомнил обмен, произошедший у загона с лошадьми. Эльфийский мореплаватель коснулся руки Джоаха, превратив согбенного старика в того молодого человека, что стоял перед ним сейчас. Затем мореплаватель уехал, не к эльфийскому кораблю, а в лес.
Могвид внимательно посмотрел на Джоаха. Похоже, здесь крылось нечто большее, чем то, о чем было сказано. Прежде чем он смог подумать над этим, ему на плечо легла тяжелая рука, заставив его вздрогнуть. Он обернулся и увидел позади Толчука.
