Потребовалась почти целая неделя, чтобы убедить Аун’о выпустить воинов огня из колонии. Наконец он согласился, что, по крайней мере, разведывательная операция по отслеживанию противника не помешает. Если бы Аун’о обратил внимание на состав войск, отобранных Шас’о для «разведки», он бы дважды подумал, прежде чем дать согласие. Командир вывел почти полный кадр войск: пять отрядов воинов огня в транспортных «Каракатицах», следопытов, две команды «Кризисов» и эскадрон гравитанков «Рыба-молот», якобы для прикрытия. Но даже в таком составе они сильно проигрывали по численности воинству ор’эс’ла в этом районе.
На горизонте что-то вспыхнуло. Отрегулировав сенсоры своего боескафандра, Шас’о увидел своих дронов, в след за которыми неслись трассирующие снаряды ор’эс’ла. Поднимая облака пыли, дроны подскакивали и петляли, отчаянно пытаясь уклониться. Спустя несколько секунд из-за горизонта показался первый из преследователей — чадящий грубо сработанный летательный аппарат противника. Его носовая часть светилась от непрерывных орудийных залпов. В тот же миг боескафандр Шас’о зафиксировал два мощных выброса энергии — это одновременно выстрелили оба гравитанка «Рыба-молот». Вражеский летательный аппарат растворился в облаке дыма. Горящие обломки еще не достигли земли, когда из-за горизонта показались остальные вражеские силы.
В поле зрения одновременно нарисовались темные силуэты нескольких сотен разнообразных транспортных средств. Поднимая тучи пыли, в сторону Шас’о мчалось полчище дымящих машин. Оба гравитанка развернулись на 180 градусов и пустились прочь, согласно полученным ранее инструкциям, обратив рельсовые пушки в сторону наступающего противника. Когда вражеские корабли приблизились, среди них стало возможным различить несколько танков, мотоциклов, самоходных артиллерийских установок и грузовиков, движущихся вперемешку без какой-либо системы. Они приближались с грацией стенобитного тарана и твердым намерением испепелить гравитанки, не замечая укрывшихся по флангу воинов огня.
Управляемые следопытами невидимые лучи целеуказателей скользили по наступающему вражескому воинству, отмечая жертв для самонаводящихся ракет, единожды выпускаемых тремя замаскированными чуть поодаль «Каракатицами». Изящные ракеты безошибочно нашли цели, оставив зияющие бреши в нестройных рядах противника. Разношерстное машины ор’эс’ла неслись, атакуя во всех направлениях сразу, подрезая друг друга, натыкаясь на камни и опрокидываясь на склонах. Когда и без того быстро редеющее воинство приблизилось на расстояние выстрела, воины огня дали залп из импульсных винтовок, и еще несколько машин взорвались уродливым оранжевым пламенем. Почти покинувшие поле боя «Рыбы-молоты» в качестве прощального подарка выстрелили из вспомогательных орудий, осыпав стрелков и водителей ор’эс’ла сверхскоростной шрапнелью.
Уцелевшие машины орков развернулись и покатили обратно к горизонту, с максимальной скоростью, на которую были способны их колеса и гусеницы. На поле боя осталось не меньше половины от их первоначального числа. Шаc’о хотел вывести в поле отряд «Кризисов», чтобы добить укрывшихся среди обломков выживших и закрепить успех. Если пощадить ор’эс’ла, они вскоре вернутся и будут биться с удвоенной жестокостью. Однако, подавив изначальный порыв, Шас’о приказал воинам отступать к ожидавшим их «Каракатицам». На горизонте уже начали появляться новые черные пятна, неприятель стягивал войска. Пора было готовить новую засаду.
Связь с Аркунашской колонией постоянно прерывалась. Сигнал то затихал, то усиливался, проходя сквозь ионосферу, однако Аун’о удалось более чем внятно выразить свое недовольство даже на крошечном экране внутри боескафандра Шас’о, пока тот вместе со своими уставшими бойцами с трудом тащился по дну каньона. Близилась ночь, время, когда ор’эс’ла прекращают набеги, и изнуренный отряд воинов огня мог скрытно перемещаться от сектора к сектору. Бесконечно долгие дни, проведенные в засадах, боях и отступлениях, вымотали командира не только физически, но и морально.
— Я понимаю вашу озабоченность, Аун’о, — устало ответил он, — но мое личное участие в боевых действиях жизненно необходимо. Как я уже объяснял вам ранее, если ор’эс’ла доберутся до колонии, они уничтожат все и не оставят в живых никого. Единственный способ защитить вас — это продолжать боевые действия…
— Вы переоцениваете свою личную значимость, — упрекнул его Аун’о. — Даже если все это правда — в чем я, честно говоря, сомневаюсь — Шас’уи может командовать и в ваше отсутствие. Разве это не ключевой момент вашей военной философии?
— Оставлять командование на неопытную Шас’уи при данных обстоятельствах — преступная халатность. Я не стану рисковать жизнями своих солдат.
Крошечное изображение дернулось и пошло помехами. Шас’о опасался, как бы Аун’о ни отдал ему прямой приказ возвращаться на базу. Собеседник тем временем смотрел в сторону, разговаривая с кем-то за пределами экрана. Когда он повернулся, Шас’о заметил, что Аун’о сильно побледнел.
— Прибыл курьер от Шас’ар’тол… подкрепления не будет. Проведение частичной эвакуации станет возможным позднее, а пока обитателям колонии приказано держаться до последнего, во имя Высшего Блага.
— Во имя высшего Блага, — повторил Шас’о. Он ожидал, что Аун’о еще что-то добавит, но молчание затягивалось. — Аун’о, вы должны незамедлительно подняться на борт курьерского корабля и покинуть колонию. Это не обсуждается. Если понадобится, я приду и лично усажу вас в корабль. Ваша безопасность — моя первостепенная задача. Ситуация ухудшается с каждой минутой. Бегите, пока еще возможно. Я позабочусь о солдатах.
Крошечная фигурка Aун’о коротко кивнула и исчезла с экранов.
Шас’о посмотрел на цепочку воинов огня, растянувшуюся вдоль каньона, и почувствовал, как тяжкий груз упал с души. Отъезд Аун’о развяжет ему руки. Больше не потребуется отчитываться за каждый шаг и подолгу доказывать необходимость тех или иных действий. Разум его вернулся к текущей расстановке сил. Уцелевшие «Каракатицы» отошли на небольшое расстояние, выслеживая вражеские силы. «Рыбы-молоты» взгромоздились на вершину песчаной дюны, готовые при необходимости отразить атаку с воздуха.
Износ техники пока был незначительным, но его больше беспокоили подходившие к концу боезапасы и топливные блоки. Устроенный незадолго до вторжения схрон с припасами был единственным в непосредственной близости от текущей линии фронта. Из-за риска перехвата и ограниченных ресурсов более поздние схроны размещались всего в одном-двух днях пути от колонии. Слишком близко, но иного выхода не оставалось.
