Солдат ударил лазганом, пытаясь отбросить призрака, и некрон рванулся в сторону, но успел забрать лицо своей жертвы. Солдат схватился руками за лицо, но тут же отдернул их и рухнул на спину, столкнувшись с Гюнтером. На одну ужасную секунду их взгляды встретились. Глаза солдата были полны абсолютного ужаса, белые на фоне кровавой массы обнаженных мышц и сухожилий. Чувствуя всплеск ярости, Гюнтер сделал несколько выстрелов вслед призраку.
Последние два выстрела попали точно в цель, и Гюнтер едва не заплакал от разочарования, когда они прошли сквозь призрака, не причинив вреда.
Лейтенант снова прокричал приказ, и Гюнтер с ошеломленным удивлением понял, что это приказ его ряду — теперь переднему — опуститься на колени. Его время почти вышло, а он все еще не убил ни одного врага — на большее он теперь и не надеялся. Он отбросил свои мысли о солдатах, которые погибли, не достигнув этой цели, боялся думать о том, что это может значить для исхода войны.
Полк Гюнтера этим утром выслушал две речи. Одну произнес полковник Браун в присутствии губернатора-генерала. Это была волнующая речь о чести, славе и верности Императору. Но перед ним криговские инструкторы произнесли речь о смерти, и уже тогда Гюнтер знал, какая речь была более честной.
Призрак бросился к нему, и Гюнтер сосредоточился на том, чтобы прицелиться, ждал, пока чудовищная тварь заполнит прицел, не позволяя страху заставить его спешить. Один меткий выстрел. Он попал прямо в глазницу, погасив сиявший в ней зеленый свет, некрон беспомощно завертелся и упал. Первая кровь Гюнтера, хотя о чудовищах, не имевших крови, так можно было сказать лишь метафорически. Его первый бесспорно убитый враг.
Он едва не вскочил на ноги и не закричал от радости. Он мог бы умереть с улыбкой на лице, если бы чья-то рука не схватила его за лодыжку. Он остановился и посмотрел вниз, в умоляющие глаза солдата с освежеванным лицом, все еще живого, хотя он, должно быть, испытывал сейчас невыносимую боль. Часть прежнего Гюнтера, все оставшееся в нем сочувствие пробудилось внутри него, и он был готов дать несчастному то, чего тот так хотел — быструю смерть от выстрела в голову, но голос криговского инструктора в голове выругал его за то, что он упускает из виду врага и хочет зря потратить боеприпасы.
По крайней мере, в первом случае призрачный голос был прав.
Середина огромной баррикады из развалин рухнула, и верхняя часть обрушилась в образовавшуюся брешь. Лавина каменных обломков поползла к Гюнтеру, хороня под собой его мертвых товарищей и угрожая тем же самым ему.
Следующее, что он помнил — он полз на животе, его голова болела, но он не знал почему. Он попытался подняться, и на тыльную сторону его руки упал комок полузапекшейся крови. Он подумал, что его, вероятно, ранило осколком камня, и на секунду он потерял сознание. Из всех способов умереть, какие он ожидал сегодня… «Только не так», подумал он. Он поднялся на колени, но снова упал, когда воздух над его головой расцветился огнем.
Он осторожно поднял голову, вглядываясь сквозь пелену дождя, и увидел их. В первый раз он видел, с чем именно столкнулись имперские войска на Иеронимус Тета.
Конечно, скелетоподобных пехотинцев некронов Гюнтер видел и раньше, и даже в небольших количествах они были страшным противником. Но теперь на него шли сотни, тысячи их, и от зрелища их одинаковых бесстрастных лиц-черепов, сердце застыло в его груди. Их длинноствольные пушки извергали зеленые молнии в ряды имперских солдат; там, куда попадали эти молнии, люди превращались в пепел. Но пехотинцы некронов были еще не самым худшим.
Позади их рядов шагали еще более высокие фигуры с огромными двуствольными пушками, изрыгавшими лучи изумрудного цвета над головами пехотинцев — а фланги пехоты прикрывали некроны, почти так же изуродованные, как и призраки, нижние половины их тел были удалены, а верхние приварены к тяжело бронированным летающим скиммерам. Вместо правых рук у них были огромные гаусс-пушки, вместо правой половины черепа — ауспексы наведения.
Завершали эту кошмарную армию танки некронов. Инструкторы Гюнтера говорили о них, о разрушениях, которые они могут причинить. Они были пирамидальной формы, сделанные из темно-зеленого металла — техно-колдовского металла, как слышал Гюнтер, способного, как и сами некроны, восстанавливаться после самых тяжелых повреждений. На их бортах сияли золотом нечестивые символы, в их бронированных башнях горел зеленый свет. Их многочисленное оружие, к счастью, пока молчало, но Гюнтер инстинктивно понимал, что лучше ему быть где-то подальше отсюда, прежде чем эти пушки подойдут на дистанцию выстрела.
Но сейчас он был в ловушке между когтями призраков позади и зелеными молниями пехотинцев некронов впереди, и на секунду Гюнтер потерял всякую надежду. Некронов невозможно будет остановить.
Он недооценил Корпус Смерти Крига.
Гвардейцы Крига — большинство из них — были вооружены так же, как Гюнтер и многие его товарищи. Разница была в том, что они знали, как использовать свое оружие с максимальной эффективностью. Они действовали с безупречной согласованностью, каждое отделение гвардейцев сосредотачивало огонь на одном противнике, пока тот не падал. Огонь тяжелой артиллерии Корпуса Смерти тоже стал более действенным. Сейчас некроны были слишком близко для «Сотрясателей», но не столь дальнобойные «Медузы» более чем исправляли эту ситуацию, каждым снарядом, который они выпускали, уничтожая целые группы наступающих ксеносов.
Что-то ударило в землю, наполовину зарывшись, рядом с Гюнтером. Через секунду, когда его окатило раскаленными осколками металла, Гюнтер понял, что это был не снаряд, как он боялся, а череп некрона. С отвращением он выбрался из-под останков твари, но тут же увидел, как металлические обломки монстра ползут по развалинам, снова собираясь вместе. В глазах черепа некрона горел зеленый свет, и Гюнтер вспомнил про свой лазган. Он ткнул стволом в правый глаз некрона и нажал спуск.
Его второй убитый враг произвел на него меньше впечатления, чем первый. Несколько мучительно долгих секунд Гюнтер не мог оторвать взгляд от металлического черепа, боясь, что как только он отвернется, глаза снова зажгутся зеленым светом. В голове начало проясняться, достаточно, чтобы он удивился, почему он еще не мертв. Должно быть, некроны не обратили на него внимания, пока он лежал на земле, но он знал, что это не продлится долго, особенно если он снова начнет по ним стрелять.
Он отполз назад на локтях, укрывшись за небольшой кучей развалин. Это могло дать ему некоторое укрытие от некронов впереди. Те же, что позади, как он надеялся, будут слишком заняты, чтобы оглядываться. Он расчистил небольшое пространство в груде развалин, чтобы установить лазган и прицелиться.
