Ему ответил незнакомый аун.
— Не в ваших полномочиях оспаривать стратегии, избранные Шас’ар’тол, не так ли?
— Я вправе оспаривать военные стратегии, когда вижу, что они бездарные. А эта стратегия была разработана вовсе не моими достопочтенными коллегами из Шас’ар’тол. — Замолчав, он достал из складок туники пачку копий записей переговоров. — Я проверил.
В разговор вмешался Аун’о Васой:
— Ваше успешное противодействие ор’эс’ла малыми силами позволило нам тем временем собрать значительные резервы. Когда начнется кампания по отвоеванию Аркунаши, мы задавим ор’эс’ла численным преимуществом.
— Другими словами, вы решили пожертвовать жизнями моих солдат ради легкой победы в будущем.
— Мы расставили приоритеты. Во имя Высшего Блага.
Наступило неловкое молчание, О’Шова не смог заставить себя ответить. Аун’о Васой, казалось, был искренне удивлен.
— Шас’о, вы ведете себя так, словно потерпели поражение, в то время как ваши действия фактически обеспечили нам неоспоримую победу.
В приступе гнева О’Шова швырнул распечатки на пол:
— Почему мне не сказали!
Ауны отпрянули от разъяренного командующего, пряча глаза. О’Шова сделал несколько глубоких вдохов и взял себя в руки.
— Вы заставили меня и моих воинов сражаться, думая, что никакой подмоги не будет, в то время как вы просто бездействовали на орбите. Да будь у меня достаточно людей и техники, я бы вовсе не позволил ор’эс’ла добраться до колонии!
— Возможно, — признал Аун’о Васой, — однако сложившаяся ситуация подвигла вас на максимальные усилия. Как вы сами сказали, не бывает войн без жертв, а вам удалось сократить число погибших с вашей стороны и при этом значительно снизить численность противника. Это ли не победа?
— В некотором роде, — горько признал О’Шова. — И все же, учитывая наши потери, подобный исход можно назвать успехом лишь с большой натяжкой.
— Да бросьте вы, перестаньте скорбеть о погибших, — поучительно произнес Аун’о Васой. — Вы заслужили благодарность всей Империи Тау и уважение ваших соратников по касте. Насколько я знаю, вас даже нарекли новым именем в ознаменование успеха.
— Это так, они прозвали меня О’Шова, командующий Зоркий Взгляд, якобы за способность видеть будущее и предвосхищать события. Я уверил их, что Империя Тау еще запомнит это имя.
Бас вскочил и помчался во весь дух, прежде чем даже осознал, почему. Часть мозга отреагировала в тот же момент, когда раздался крик, потом задвигались ноги и застучали по пыльным улочкам, когда он понёсся подальше от преследователей.
Первое правило было простым — не дать себя заметить. С тех пор как пришли чудовища, он нарушил его всего лишь несколько раз, и никогда по своей воле. На этот раз, как и раньше, это случилось не из-за неуклюжести. И не из-за беззаботности. Просто не повезло, тупо и откровенно. Бас принял все обычные меры предосторожности. Крался в тенях. Двигался быстро и тихо. Был терпеливым, тихим и постоянно начеку. Но преследующие его сейчас чудища, радостно тявкающие и чирикающие от предвкушения кровопролития, пришли снизу. Они появились из канализационной решётки всего в нескольких метрах позади, и ежедневный поиск чистой воды внезапно забылся из-за гораздо более насущной нужды.
Пули щёлкали об стены по обе стороны улочки, выбивая облачка пыли и каменной крошки. Некоторые едва не оборвали его жизнь, пройдя достаточно близко, чтобы задеть затвердевшие от грязи волосы. Это придало Басу сил, ещё скорости, ещё адреналина, чтобы заглушить боль в ноющих суставах и мускулах.
Впереди, прямо над головой мальчик заметил искорёженные остатки пожарной лестницы и понёсся к ней. Верх — его территория. За месяцы, прошедшие со времён прихода монстров, Бас потратил много часов, укладывая доски и досточки между тем, что осталось от городских крыш. Наверху мальчик имел преимущество — шёл куда вздумается и видел всё. Крупные твари никогда туда не ходили, а мелкие не знали местность так, как он. Верх был его — контролируй то, что тебя окружает, и всегда будешь на шаг впереди.
Гнутые металлические ступеньки тряслись и стонали, когда Бас прогрохотал по ним вверх. Сердце стучало в ушах, голова пульсировала от усилившегося притока крови. Он рискнул взглянуть вниз и увидел своих преследователей — четыре тощие зелёные фигуры с красными глазами и игольно-острыми зубами. Они добрались до низа пожарной лестницы, запрыгнули на неё и полезли вслед за мальчиком.
Бас продолжил карабкаться, и ещё через несколько секунд был на крыше. За долю секунды он прикинул, где находится. Это был юго-западный квартал городка, и здесь у него было несколько укрытий, два из которых совсем рядом. Но мальчик не мог рисковать, не мог привести врагов в одно из своих убежищ. Сначала нужно от них оторваться. Можно было направиться на север по самодельным мостикам, уложенным недели назад, или на восток, где между домами можно было перепрыгнуть.
Тогда на север. Чудовища могли прыгать не хуже его. Идти на восток — просто испытывать судьбу.
Он промчался по крыше, избегая зияющих дыр, оставленных артиллерийским обстрелом чужаков. И был уже на противоположном краю крыши, когда первый из жилистых зелёных убийц взобрался на верхушку пожарной лестницы и продолжил палить, не целясь. Остальные появились позади и, видя безрезультатность стрельбы, рванули вперёд.
Смотреть вперёд, сказал себе Бас, делая первый торопливый шаг по сдвоенным доскам, и не смотреть вниз.
Расстояние между зданиями было метров пять. И когда мальчик подошёл к середине, деревяшка прогнулась. Но он знал, что доска выдержит — проверил её на прочность, прежде чем положить.
Пара пуль просвистела у него над головой. Он почти пробежал последние несколько шагов и под конец прыгнул. Сзади преследователи были на середине предыдущей крыши.
Бас повернулся к ним. Учитывая дрянные, с толстыми стволами пистолеты врагов, времени вытягивать доски, как он хотел, уже не было. Вместо этого мальчик просто пнул их и смотрел, как они падают, кувыркаясь, в тёмный переулок внизу.
Преследователи начали выть и плеваться от ярости. Один, наверное более безрассудный или кровожадный, не смирился с поражением. Добежал до края крыши и прыгнул вперёд. Бас уже бежал к следующей крыше. Он не видел, как существо полетело вниз, прямо к своей смерти, но слышал леденящий вопль. Вскоре охотники остались далеко позади, лишь в ушах звенели их чуждые крики разочарования и гнева.
Он умирал.
Наверное. Может быть. Точно уверен не был. Басу было всего лишь десять, и все смерти, что он видел в своей короткой жизни, были грязными и насильственными — и случились в последние несколько месяцев.
