— Извини.
— Что? — Гарри был полностью сбит с толку.
— Я не поблагодарил тебя, когда ты мне помог...
— Всё, что ты мне наговорил тогда, — было совершенно правильно, — сказал Мальчик-Который-Выжил.
— Нет, — возразил Невилл, — не всё.
Мальчики обменялись печальными, снисходительными улыбками.
— Я знаю, что в реальной жизни ничего бы не получилось, — произнёс Невилл. — Я бы ничего не смог, если бы тебя тут не было. Но спасибо за то, что дал мне сыграть эту роль.
— Ну всё, хватит, — сказал Гарри.
Он повернулся спиной к Невиллу и некоторое время смотрел на мрачные облака за окном.
К Невиллу пришла сумасшедшая мысль.
— Ты чувствуешь себя виноватым, потому что не можешь вытащить родителей Лесата из Азкабана?
— Нет, — ответил Гарри.
Прошло несколько секунд.
— Да, — сказал он.
— Это глупо, — заметил Невилл.
— Я в курсе.
— Тебе что, обязательно делать буквально всё, о чём тебя попросят?
Мальчик-Который-Выжил повернулся обратно и посмотрел Невиллу в глаза.
— Делать? Нет. Чувствовать себя виноватым за то, что не сделал? Да.
Невиллу не хватало слов.
— После смерти Тёмного Лорда Беллатриса Блэк была в буквальном смысле самым плохим человеком в мире. Ещё до того, как её отправили в Азкабан. Она запытала моих отца и мать до потери рассудка, потому что хотела узнать, что случилось с Тёмным Лордом...
— Я знаю, — тихо сказал Гарри. — Я понимаю, но...
— Нет! Не понимаешь! В тот раз у неё были причины, а мои родители были аврорами! Это далеко не худшее из того, что она успела совершить! — голос Невилла дрожал.
— Пусть так, — глаза Мальчика-Который-Выжил расфокусировались, как будто он смотрел куда-то вдаль на что-то, незримое для Невилла. — Но, возможно, есть какое-то ужасно умное решение, которое позволит спасти всех и все после этого будут жить долго и счастливо. И, может, будь я в самом деле умён, я бы его уже нашёл...
— У тебя проблемы, — сказал Невилл. — Ты думаешь, что должен быть таким, каким тебя представляет Лесат.
— Ага, — ответил Мальчик-Который-Выжил. — В общем так и есть. Каждый раз, когда кто-то взывает ко мне, а я не могу ответить, я чувствую вину за то, что я не Бог.
Невилл не совсем понял его, хотя...
— Что-то в этом неправильно.
Гарри вздохнул.
— Я понимаю. У меня есть проблема, и я знаю, что должен с ней справиться. Я работаю над этим.
* * *
Гарри смотрел Невиллу вслед.
Конечно, Гарри не сказал, что решение уже есть — нужно поскорее стать богом.
Шаги Невилла удалились, в коридоре стало тихо.
И он остался один.
— Эхем, — раздался голос Северуса Снейпа прямо у Гарри за спиной.
Гарри вскрикнул и тут же себя за это возненавидел.
Он медленно повернулся.
Высокий неопрятный мужчина в грязной мантии стоял, прислонившись к стене в той же позе, что и Гарри некоторое время назад.
— Отличная мантия-невидимка, Поттер, — растягивая слова произнёс профессор зельеварения. — Это многое объясняет.
Ох ты ж блин!
— Может, я находился в компании Дамблдора слишком долго, — сказал Северус, — но не могу не спросить, это Мантия Невидимости?
Гарри моментально превратился в кого-то, кто никогда не слышал про Мантию Невидимости и кто был в точности так же умён, как, по мнению Гарри, думал о нём Северус.
— Вполне возможно, — ответил Гарри, — Полагаю, вы понимаете, что из этого следует?
Северус снисходительно хмыкнул.
— Понятия не имеете о чём речь, верно, Поттер? Довольно неуклюжая попытка узнать больше.
(Однажды во время совместного ужина профессор Квиррелл отметил, что при обсуждении опасных тем Гарри лучше придумать что-нибудь получше его обычного приёма с непроницаемым лицом, и рассказал про обман первого уровня, второго и так далее. Таким образом, или Северус представлял себе Гарри как игрока первого уровня, что ставило самого Северуса на второй уровень, и тогда трёхуровневый ход Гарри был успешен; или Северус был игроком четвёртого уровня и хотел, чтобы Гарри думал, что обман прошёл. В тот раз Гарри, улыбаясь, спросил Квиррелла, на каком уровне играет он, и профессор, тоже с улыбкой, ответил: «На один уровень выше, чем вы».)
— Значит, вы наблюдали всё это время, — произнёс Гарри. — «Разнаваждение», вроде бы это так называется.
Сдержанная улыбка.
— Было бы глупо с моей стороны допустить для вас хоть малейший риск.
— И вы хотели узнать результат своей проверки из первых рук, — отметил Гарри. — Итак, похож ли я на своего отца?
Странное печальное выражение, казавшееся инородным, появилось на лице Снейпа:
— Я бы сказал, Гарри Поттер, что вы скорее напоминаете...
Северус вдруг остановился.
И пристально посмотрел на Гарри.
— Лестрейндж назвал вас сыном грязнокровки, — медленно произнес Северус. — Мне показалось, это вас не сильно задело.
Гарри нахмурил брови.
— Учитывая обстоятельства, нет.
— Вы только что помогли ему, — сказал Северус, не отводя взгляд от Гарри. — А он бросил эти слова вам в лицо. Конечно, вы не сможете просто так простить подобное обращение.
— Он только что прошёл через довольно неприятное испытание, — ответил Гарри. — И сомнительно, чтобы то, что его спас первокурсник, пошло на пользу его гордости.
— Полагаю, вам легко простить, — продолжил Северус, его голос звучал странно, — потому что Лестрейндж ничего для вас не значит. Просто какой-то незнакомый слизеринец. Если бы он был вам другом, возможно, его слова задели бы вас сильнее.
— Если бы он был другом, — ответил Гарри, — у меня было бы ещё больше причин простить его.
Молчание длилось долго. Гарри не мог сказать, откуда и почему, но он чувствовал, как воздух вокруг наполнился ужасным давлением, как будто его захлестнуло водой, которая продолжала подниматься всё выше и выше.
Затем Северус улыбнулся, внезапно расслабившись, и всё давление исчезло.
— Вы человек, который очень легко прощает, — сказал Северус, всё ещё улыбаясь. — Полагаю, вы научились этому у вашего приёмного отца, Майкла Веррес-Эванса.
— Скорее, это была папина коллекция научной фантастики и фэнтези, — заметил Гарри. — Что-то вроде моего пятого родителя. Я прожил жизни всех персонажей из моих книг, и вся их мудрость звучит в моей голове. Мне кажется, где-то среди них был герой, похожий на Лесата, хоть я и не могу сказать, кто именно. Мне было нетрудно представить себя на его месте. И книги подсказали мне, как поступить. Хорошие парни умеют прощать.
Северус издал короткий удивлённый смешок.
— Боюсь, я не слишком много знаю о том, как поступают хорошие парни.
