Сержант отметил всё это, подходя вплотную к бреши. Часть его сознания, привыкшая к тактическому анализу, отмечал потенциальные укрытия и сектора обстрела. Другая часть воспринимала только неясные фигуры в древних силовых доспехах, мелькавшие среди груд костей. Распознав их, Хризий наполнился яростью.
Железные Воины. Они пришли сюда, окопались в великом храме богов самого варпа.
Если бы кто-нибудь сейчас попросил сержанта процитировать основы ведения боев, внедренные в его разум при гипнодоктринации, Хризий не смог бы этого сделать. Славные дела Рогала Дорна, легенды его ордена, собственное имя космодесантника — всё вылетело у него из головы. Осталась только пылающая, беспримесная ненависть.
Потому что он видел лицо Железного Воина. Врага, убитого им на складе горючего. И сейчас этот образ заполнил мысли сержанта, превратившись в символ бесконечного отвращения.
Разрывные замолотили по расколотой переборке в тот же миг, как Хризий прыгнул в неровную пробоину. Болты попали ему в нагрудник и наголенник, но это не остановило разогнавшегося сержанта, и он вбежал в густую тень между двумя алтарями. Под ногами Имперского Кулака хрустели скелеты чужаков.
Впереди выросла громадная фигура в черной силовой броне. По очертаниям враг напоминал космодесантника, но его облик искажали громоздкие бионические имплантаты. Вместо одной из рук у него имелась промышленная клешня, больше подходящая для разрезания брусков металла в мануфакторуме. Половина черепа создания была металлической, увенчанной короной бронзовых рогов. Единственный глаз в центре лицевой пластины светился зеленым, и выходящие из него лучи прицельных лазеров прыгали по телу Хризия.
Сержант не дал Железному Воину выстрелить. Двумя широкими шагами подскочив к изменнику, Имперский Кулак ударил его прямо в грудь.
Но предатель не сдвинулся с места. Более тяжелый и сильный, чем Хризий, он наотмашь ударил верного космодесантника громадной клешней в живот и отбросил его на чернокаменный алтарь позади.
Оттолкнувшись ногами, сержант немного отодвинулся от Железного Воина. Этого зазора Хризию хватило, чтобы поднять цепной меч и сделать прямой выпад. Передняя часть клинка вгрызлась между поршнями в бионическом плече врага, разрубая провода и гидравлические шланги.
Предатель рассмеялся; это был лязгающий, полный ненависти звук. Пока сержант пытался вырвать застрявший меч, Железный Воин поднял клешню и как будто с насмешкой быстро сомкнул резцы, показывая, с какой легкостью перерубит противника надвое.
Во тьму упала новая тень, черная на черном. Брат Вриск атаковал изменника, направив на него дуэльную саблю.
Клинок вонзился в грудь Железного Воина. Давление, которое испытывал Хризий, на секунду исчезло, и освобожденный космодесантник откатился от врага.
Не обращая внимания на рану, предатель развернулся и схватил Вриска клешней. Из поврежденного плеча засвистел пар, но резцы с грохотом сомкнулись и рассекли Имперского Кулака в поясе.
Сержанту показалось, что его окунули в ледяную воду. Кровь Хризия как будто исчезла, сменившись переохлажденным газом. Закричав, он снова сделал выпад, на этот раз целясь в затылок Железного Воина.
Цепной меч угодил изменнику в шею, туда, где позвоночник соединялся с черепом. Враг застыл, словно парализованный, пока зубья клинка прогрызали ему верх хребта и мозговой ствол. Содержимое черепа превратилось в кашу, единственная смотровая линза лопнула, и вязкое кровавое месиво потекло по нагруднику черной брони.
Всё это произошло менее чем за секунду. Мгновение назад Вриск ещё жил, а сейчас его уже не было. Хризий видел тысячи смертей, но гибель брата, товарища по отделению, всегда ощущалась иначе.
Брат Мирдос, который препирался с Вриском за несколько минут до этого, с хрустом прошагал по скелетам и замер, увидев среди изломанных тел шлем с черной полосой вдоль лицевой пластины. Он мгновенно понял, что боевой брат мертв.
— Помянем его, когда падет Оружейник, — произнес сержант, хватая воздух.
Мирдос сумел только кивнуть. После этого Хризий перешагнул через двух мертвых космодесантников, одного верного и одного предателя, и направился дальше в лабиринт между алтарями.
Совсем недавно его ненависть пылала огнем, теперь сержанта наполнял холодный гнев, еще более исступленный. Следовало избавиться от него, от этого жуткого, леденящего давления, что росло в груди. Сделать это можно было единственным путем: с боем пробиться к цели, убивать, калечить и мстить каждым ударом.
Месть. Он отомстит. Он вырежет знаки своей невыразимой ненависти на теле Оружейника.
Воздух над Хризием расчертили очереди, кто-то стрелял с вершины алтаря. Запрыгнув туда, сержант увидел ещё одного Железного Воина, руки которого в результате мутаций и бионических замен превратились в многоствольные болтеры. Изменник вел огонь по четырем или пяти Имперским Кулакам, и над лабиринтом взмывали пылающие каскады осколков. Резким ударом Хризий подсек ногу предателя, повалив его на спину. Оказавшийся рядом Мирдос бросился на упавшего врага, метя ему в сердца. Цепной меч верного космодесантника высек фонтан искр, врубившись в керамит.
Железный Воин сбросил Мирдоса, и прежде чем сержант успел нанести удар обратным махом, выпустил в него очередь болтов. Один из зарядов попал Хризию точно в колено; он почувствовал, как осколки костей и хрящей разрывают кожу, распускаясь цветком с кровавыми лепестками.
Сержант рухнул навзничь. Он приказывал телу подняться, нанести смертельный удар, но от болевого шока мышцы не слушались. Тем временем Железный Воин повернулся к Мирдосу, навел на него многоствольные болтеры, и оскаленная лицевая пластина изменника словно бы ухмыльнулась.
Мощный поток разрывных зарядов врезался в Имперского Кулака, превратив его грудную клетку в кровавое месиво. Мирдосу начисто оторвало руку, ещё один болт вонзился в глазную линзу, и мозговое вещество вылетело через расколовшийся затылок на черный камень алтаря.
«Скорбь придет позже, — сказал себе Хризий. Время как будто замедлилось, даруя ему мгновения, необходимые, чтобы поспеть за собственными мыслями. — Я буду оплакивать его среди усыпальниц и статуй «Фаланги». Но не сейчас».
Над алтарем висела одна из клеток с чужацкими особями, та, в которой содержался генокрад. Сержант бился с ними прежде, он знал, что это немыслимо злобные существа, и тот, кто сумеет сразить их в ближнем бою, один на один, заслуживает почетного знака. У самого Хризия такого ещё не было. На расстоянии, если, конечно, их вовремя замечали, генокрадов удавалось отстреливать без потерь. Подобравшись ближе, они становились кошмарным врагом.
