Но Лис был полон своих тайн и загадок, а он ни на шаг не приблизился к ним. Существовала ли какая-то скрытая цель за такими односторонними отношениями между Лисом и Диаспаром, или то была просто историческая случайность? Кто такие Уникальные? И если люди из Лиса могли свободно попадать в Диаспар, почему они не стерли записи в ячейках памяти о пути сюда? Только на этот последний вопрос Элвин мог дать правдоподобный ответ. Скорее всего, Центральный Компьютер был слишком сложным организмом, не поддающимся даже таким совершенным методам воздействия.
Элвин отказался от решения этих задач. Когда он больше узнает о Лисе, он, возможно, вернется к ним и сможет ответить на все вопросы. Но сейчас — это пустая трата времени: размышлять, строить предположения, основываясь не на знаниях, а на полном невежестве.
— Ладно, — не очень вежливо сказал он: он был раздосадован препятствием, вставшим у него на пути. — Если вы покажете мне свою страну, я постараюсь решить и ответить как можно скорее.
— Хорошо, — ответила Серанис, и на этот раз в ее улыбке не было ни намека на скрытую угрозу. — Мы гордимся Лисом, и нам доставляет удовольствие показывать, как люди живут без городов. Можешь не беспокоиться: друзья не заметят твоего отсутствия. Мы позаботимся об этом, хотя бы для собственного спокойствия.
Это был первый случай, когда Серанис пообещала то, чего не смогла выполнить.
Как Алистра ни старалась, она не добилась от Хедрона ничего больше. Хедрон быстро оправился от шока и панического бегства на поверхность — после того, как остался глубоко под землей один. Ему было стыдно собственного малодушия, и он задавался вопросом: сможет ли он когда-нибудь снова вернуться в подземный зал с движущимися путями и сетью тоннелей, расходящихся во все стороны света? И хотя он считал, что действовал поспешно и неумно, он все же не думал, что ему что-то угрожает. Хедрон был уверен: в положенный срок Элвин вернется. Почти уверен… Однако имевшиеся у него сомнения призывали соблюдать осторожность. И он решил: поменьше говорить и постараться представить все как очередную шутку.
К несчастью, он не смог скрыть свои чувства, внезапно встретив Алистру, подстерегавшую его возвращение наверх, и это разрушило план. Алистра заметила неподдельный страх в его глазах и мгновенно объяснила его тем, что Элвин — в опасности. Напрасно Хедрон пытался переубедить ее по дороге через парк: она все больше и больше сердилась. Сначала она хотела остаться у Гробницы и ждать возвращения Элвина, невзирая на его загадочное исчезновение. Однако Хедрону удалось убедить ее, что это пустая трата времени, и он с облегчением заметил, что она идет следом за ним в город. Существовала все же призрачная возможность, что Элвин может вернуться быстро, а Шут не хотел, чтобы кто-нибудь узнал секрет Гробницы Ярлана Зея.
К тому времени, когда они добрались до города, Хедрону стало совершенно ясно: его уклончивая тактика провалилась, и ситуация вышла из-под контроля. Впервые в жизни он был в растерянности и чувствовал, что не может справиться ни с одной из возникающих задач. Его первоначальный неосознанный страх сменялся более глубокой и сильной тревогой. До этого времени он почти не задумывался о последствиях своих действий. Только собственные интересы и слабая, но искренняя симпатия к Элвину были его основным мотивом. Хотя он ободрял Элвина и помогал ему, но не думал, что что-нибудь подобное может произойти.
Несмотря на разницу в годах и опыте, стремления и воля Элвина всегда главенствовали над его собственными. Сейчас уже было слишком поздно что-то менять. Хедрон чувствовал, что попал во власть событий и его неумолимо несет к развязке.
Алистра совершенно незаслуженно считала его злым гением Элвина и винила только его во всем происшедшем. Она не обвиняла его открыто, а была просто раздражена, и это раздражение изливалось на Хедрона. Ее радовало, что она могла досадить ему.
Дойдя до большой аллеи, окружавшей парк, они расстались в ледяном молчании. Хедрон смотрел, как фигура Алистры удалялась, пока совсем не исчезла вдалеке, и устало думал о том, какие планы зреют — у нее в голове.
Сейчас он был уверен в одном: город надолго забудет о том, что такое скука.
Алистра действовала быстро и умно. Она не стала связываться с Эристоном и Этанией. Родители Элвина были приятными, но незначительными людьми, к которым она испытывала некоторую привязанность, но не имела и капли уважения. Они бы только потратили массу времени на бесполезные споры, а потом поступили бы точно так же, как действовала сейчас Алистра.
Джесерак выслушал рассказ без видимых эмоций. Если он и был обеспокоен или удивлен, то очень хорошо скрывал это, и Алистра была несколько обескуражена. Ей казалось, что ничего более важного и из ряда вон выходящего до сих пор не случалось. Спокойное, деловое поведение Джесерака удивило ее. Когда она закончила говорить, Джесерак задал ей несколько вопросов, после чего прозрачно намекнул, что она может и ошибаться. Почему она решила, что Элвин действительно покинул город? Может быть, с ней сыграли шутку? То, что в этом был замешан Хедрон, делало это предположение более чем правдоподобным. Возможно, именно сейчас Элвин посмеивается над ней, прячась где-нибудь в Диаспаре.
Единственным положительным результатом этой встречи было обещание Джесерака постараться все выяснить и связаться с ней через день. А пока не стоит волноваться и лучше до поры до времени никому не рассказывать о происшествии. Не нужно поднимать тревогу и беспокоить людей, если все может выясниться через несколько часов.
У Джесерака были друзья в Совете. За свою долгую жизнь он и сам бывал членом Совета, и если не повезет — снова им станет. Он связался с тремя наиболее влиятельными коллегами и очень осторожно попытался вызвать у них интерес к происшедшему. Как наставник Элвина, он хорошо понимал двусмысленность своего положения и стремился обезопасить себя. В данный момент — чем меньше людей знают, что произошло, тем лучше.
Они сразу же договорились, что первым делом следует связаться с Хедроном и попросить объяснений. Но в этом превосходном плане был один недостаток: Хедрон предусмотрел их желание, и его нигде не удалось обнаружить.
* * *
В положении Элвина безусловно была некоторая двусмысленность, однако с ним вели себя настолько тактично, что ни разу не дали это почувствовать. Он мог свободно ходить по Эрли — маленькой деревушке, где правила Серанис (хотя слово “правила” — слишком сильное и не совсем точно отражает ее положение). Иногда Элвину казалось, что она все же диктатор (хотя и благожелательный), а в других случаях выяснялось, что у нее совсем нет никаких прав. Он так полностью и не понял социального устройства Лиса: либо потому что оно было слишком простым, либо наоборот — слишком сложным, и его хитросплетения ускользали от него. Единственное он знал точно: Лис разделяется на множество маленьких деревень, и Эрли — типичный их пример. Однако в каком-то смысле о типичности говорить не приходилось: Элвину объяснили, что каждая деревня стремится быть непохожей на соседние.
