– Ну, тогда утром. Мы все еще можем вступать в контакт с Мургеном?
Света вполне хватало, чтобы разглядеть, как помрачнела Сари. Может быть, она была права. И двух минут не прошло с тех пор, как мои ноги коснулись земли, а я уже рвусь снова использовать помощь ее мужа. Но она сдержала свои эмоции. Слишком давно мы с ней уже работали бок о бок. Сначала, как правило, всем заправляла она, а я по большей части отступала на второй план. И всегда нам удавалось обходиться без резких слов. Потому что мы обе понимали – для достижения нашей цели необходимо сотрудничать. Сейчас я взяла руководство на себя, но в случае необходимости она по-прежнему могла выступить в этой роли.
Только теперь она была гораздо ближе к тому, чего хотела, не так ли? Мурген больше не пленник, он здесь, наверху. Теперь, когда он с ней, все эти хлопоты становились ей ни к чему. Разве что только он окажется не тем человеком, которого она так ждала. В этом случае и ей придется стать новой Сари, совершенно другим человеком.
Я чувствовала, что она на грани срыва больше, чем когда-либо. Ни она, ни Мурген не остались теми, кем были прежде. Все мы изменились. Предстояли трудности привыкания друг к другу; может быть, очень серьезные трудности.
Я не сомневалась, что не менее серьезные проблемы будут с Госпожой и Капитаном.
– Я сделала все возможное, чтобы поддерживать туманный прожектор в рабочем состоянии, но с тех пор, как мы покинули крепость, мне ни разу не удалось установить контакт, – сказала Сари. – Такое ощущение, будто он не хочет больше покидать свое тело. А разбудить его по-настоящему не удается. – Так вот в чем дело! Она боялась, что освобождение было ошибкой, что оно повредило Мургену вместо того, чтобы спасти его. С надеждой в голосе она добавила: – Может быть, Тобо сумеет помочь.
Интересно, много ли в ней осталось от той твердой, сосредоточенной, целеустремленной Сари, которая в случае необходимости превращалась в Минх Сабредил? Я попыталась успокоить ее.
– С Мургеном все будет в порядке. – Один из даров Шиветая – теперь я твердо знала, что Плененные вернутся к жизни. – Но мы сможем разбудить его в полной мере, лишь когда увезем с равнины. То же самое относится и к остальным.
Речник закончил свой обход.
– Еда, которой нас снабдил демон, теперь расходуется быстро, Дрема. Ее хватит, чтобы убраться с равнины и еще пару раз перекусить, а потом придется надеяться только на себя. Либо съесть пса и коней, либо воровать и попрошайничать у местных.
– А, ладно. Мы знали, на что шли, а ведь получилось все даже гораздо лучше. Надеюсь, никто не украл ничего ценного, пока мы были тут?
В ответ я увидела смущенные взгляды. Ну, конечно, вряд ли никто, кроме тех, кто отправился вдогонку за Тобо, не обнаружил сокровища, на которые мы наткнулись, спускаясь в глубину земли. Стоило этому мальчишке увидеть что-то, и он оказывался просто не в силах промолчать. Держать рот на замке – нет, это было за пределами его возможностей.
Лебедь сказал, обращаясь ко мне:
– То, что нас ждет впереди, будет потруднее всего, что было там.
– Откуда?..
Он пожал плечами.
– Просто знаю.
Да, это он мог.
– Слушайте все. Ложитесь спать и отдохните как следует. Я хочу, чтобы мы поднялись и выступили с рассветом. Никто не знает, что ждет нас в конце пути.
Ни слова в ответ – вроде того, что, мол, если хочешь, чтобы мы спали, для начала сама перестань болтать.
Странно. Я не так уж давно проснулась возле трона Шиветая, и, тем не менее, глаза у меня просто слипались, а сознание почти отключилось. Я сказала:
– Выкиньте все прочее из головы. Лично я собираюсь воспользоваться собственным советом. Где можно расстелить одеяло, прежде чем я рухну?
Свободное пространство оставалось только в хвосте Отряда. Все мои товарищи по полету, за исключением Тобо, уже обосновались там. Вообще-то я хотела сначала поесть, но усталость навалилась на меня, прежде чем я проглотила третий кусок демонической пищи. Последнее, что мне пришло в голову, – может, Бог не заметит, что одна из Его верующих приняла дар от Проклятого? И вот еще, интересная мысль. Бог знает все. Следовательно, Он знает, что делает Шиветай, – и позволяет ему делать это. Следовательно, тот факт, что великодушие демона обернулось для нас выгодой, отвечает Божьей воле.
А противиться Божьей воле грешно.
Мне приснился странный сон.
Конечно, это был сон. Не может быть, чтобы Шиветай проник в мое сознание.
Сначала я была на Сияющей равнине. Камень вспоминал, И хотел, чтобы я узнала все, что он помнил.
Потом я оказалась в другом месте. И в другом времени. Я стала демоном Шиветаем и ставила опыты над миром – бледная имитация Бога. Я была вездесуща, потому что пол, окружающий трон, связывал мое царство в единое целое. Мы слились воедино – и певец, и песнь.
Мой лик пересекали люди, большая группа людей. Для меня время значило совсем не то, что для смертных, но я понимала, что прошли века с тех пор, как это случилось в последний раз. Смертные больше почти не появлялись здесь, Очень редко. И никогда в таком количестве, как сейчас.
Во мне оставалось достаточно от Дремы, чтобы осознать – Шиветай вспоминает появление Плененных, еще до того, как они наткнулись на ловушку Душелова. Зачем демону понадобилось, чтобы я увидела это? Мне и так все было известно. Мурген не раз рассказывал мне эту историю, добиваясь, чтобы она была отражена в Анналах в точности так, как он хотел.
Не было четкого ощущения чьего-то присутствия рядом, и все же я почувствовала мягкое давление, принуждающее меня перестать проявлять любопытство, задаваться ненужными вопросами и смотреть на происходящее со стороны, принуждающее меня позволить цветку распуститься. Мне следовало уделять больше внимания дядюшке Дою. Способность полностью отказываться от собственного «я» могла пригодиться в ситуации, подобной той, в которой я оказалась.
Да, время для демона текло совершенно по-другому. Но он старался приспособиться к недолговечным смертным, встать на их точку зрения, снабдить меня информацией о том, что, по его представлениям, могло оказаться полезным.
Вся авантюра прошла перед моими глазами с начала до конца. Включая отчаянное бегство, во время которого погиб Бадья, а Лебедь получил возможность войти в историю как заложник злых сил. И поначалу я никак не могла понять, почему сперва мне были показаны лишь наиболее важные моменты истории – быстро, как бы наскоком.
Но я же не тупица. В конце концов, до меня дошло. Этот вопрос вставал передо мной и прежде, но не казался решающе важным. Теперь нужно было просто пробудить мою собственную память, чтобы я смогла вытащить из нее этот вопрос и снова поставить его перед собой.
