Она медленно шла по опустошённым улицам Йедора, и с каждым шагом ей казалось, что ее сердце вот-вот взорвется в груди. Она радовалась, что не решилась отправиться в Тузанор. Очевидно он просто перестал существовать, поглощённый землей, на которой стоял.
Каждый шаг открывал перед ней новые ужасы. Жрец сидит у порога разрушенного дома, ужасная рана разорвала его лицо. Он хныкает и дергается. Кожа на его руках вся изодрана и кровоточит.
Тела. Повсюду лежат тела, там же, где они упали несколько дней назад. Детский плач, голоса молящихся, стенания умирающих.
— Мастер! — пролаял чей-то голос, и Катс обернулась. Перед ней был воин, тяжело прислонившийся к тому, что когда-то было домом. Его одежда обратилась в лохмотья, а на его коже были видны такие же следы ожогов, какие она видела на многих других. Он качнулся вперёд, поднимая жезл. — Ваша… вина. Всё… ваша вина! Вы… — Он шагнул к ней и неуклюже замахнулся жезлом. Катс метнулась вперёд, внезапная вспышка ярости придала силы её движениям. Без размышления, она вырвала жезл из ослабевших рук и ударила им сама. Он осел на землю, громко рыдая.
Катс посмотрела на него, а затем на жезл в своих руках. С сердитым криком, в котором нашлось место и переполняющему её горю, она опустила оружие. Она часто дышала и на мгновение — только на мгновение, — она увидела Калейна, стоящим прямо перед нею.
Она поспешно повернула за угол и увидела храм Варенни, возвышающийся над руинами. Он был уже рядом. Катс знала Йедор не очень хорошо, но понесённый городом ущерб сделал почти невозможным миновать путь к ее предназначению.
Она почти достигла него, когда облака над ней с тяжелым рокотом разверзлись. То, что пошёл дождь, она поняла, когда что-то прожгло её платье и коснулось кожи на плече. Внезапный жар ударил ее, и она застыла на месте, погрузившись в воспоминания, вновь ощущая как воздух горит вокруг неё нечестивым огнём, вновь слыша своё крик и его смех и нравоучения, которые она ненавидела больше всего.
Ещё одна капля огненного дождя коснулась ее кожи, заставив очнуться, и она побежала, помня, что Храм был её целью. Она бежала с упорством обречённого, она была просто не в силах остановиться, зная, что тотчас же вернутся звуки ее крика и его смеха.
Она не знала, как долго уже бежит, когда наконец поняла, что достигла Храма. Дверь была открыта, и она упала внутрь, почти сбив с ног тех, кто стоял у дверного проёма. Только тогда она позволила себе остановиться, перевести дух, закрыть глаза и напомнить себе, где она находится.
И почему она здесь находится.
Восстановив самообладание, она огляделась и ужаснулась увиденному. Храм представлял собой большое здание, построенное вокруг более древнего сооружения — Колеса Звёздного Пламени. Это здесь Вален объявил свои замыслы Минбару, нанеся поражение ложному пророку… одному из воинов, Катс забыла его имя. Кроме того это было святое место, несколько забытое за последние годы, но теперь оно стало одним из наиболее значимых мест на Минбаре.
Оно было переполнено людьми, мертвыми и умирающими. Представители всех трёх каст толпились здесь в поисках утешения и поддержки. Некоторые члены религиозной касты пытались проповедовать, но их никто не слушал.
Катс озиралась вокруг, отчаянно пытаясь найти, она и сама не знала, кого. Так не могло долго продолжаться. И долго это не продлилось. Блуждая по храму, она видела самых разных людей — жалких, забытых и воинственных. Каста воинов заняла центр Храма — у самого Колеса Звёздного Пламени — и отказывалась подпускать к нему ещё кого-либо. Жрецы бранили всех, кто попадался им на глаза, требуя, чтобы Вален послал смерть на вышеупомянутых в наказании за их грехи, и, утверждая, что он вернётся, когда грешники будут очищены. Катс начинала дрожать, когда слышала это.
Наконец она нашла кого-то знакомого. Лурна, дочь бывшего сатаи-мастера Дурлана. Катс немного знала Дурлана. Он был… хорошим человеком, только излишне приверженным к официальным формальностям. Он был ранен во время сражения за Марса и умер несколько лет спустя. Да это было именно так. Катс вздрогнула, подумав, что сказал бы он, увидев всё это.
— Катс, — выдохнула Лурна, увидев её. — Во имя Валена… Мы думали… ах… мы думали, что воины убили много месяцев назад. Что… что вы здесь делаете?
Катс смотрела на нее. Она стояла посреди группы мастеров, некоторые из которых просили воды, другие бросали вокруг гневные взгляды. Некоторые даже приложили определённые усилия, чтобы укрепить это крыло Храма.
— Я… была поймана, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Я была принята в Серый Совет.
— Нет никакого Серого Совета, — презрительно сказала Лурна. — Он перестал существовать, когда они убили Хедронна.
— Теперь правит Синевал. Он обещал сделать для нас всё, что сможет. Он…
— Какая нам разница, кто будет править нами? Воин или жрец, в любом случае наша участь — страдание. Воины пытались уничтожить нас, а жрецы обвиняли нас в ереси. Старые пути закончены, Катс. Мы должны теперь взять Минбар в свои руки. Э… я рада видеть вас здесь. Наша каста признает вас. Если бы вы смогли переговорить кое с кем. Некоторые из них не слушают… некоторые из них не согласны, что настало наше время. Они…
— Я поговорю с ними, — твёрдо сказала Катс. — После того, как я поговорю с вами. — Она помолчала, а затем огорчённо покачала головой. — Что вы делаете, Лурна? Мы — не воины, и мы — не жрецы. Нам не важно, кто правит, и это правда, но нам не важно потому, что наша обязанность — служить. Вы помните это? Мы… Они сражаются, они молятся, мы строим! Почему же мы не строим?
— Они убивают нас! Они… Мы умираем, умираем из-за дождя, из-за воздуха, который вдыхаем, из-за наших собственных соотечественников. Мы…
Катс внезапно схватила Лурну за платье и прижала её к стене. Она сама удивилась тем чувствам, что вызвали эти слова, но ей было всё равно. — Ты видишь здесь смерть, но смерть сейчас повсюду. Никто не позаботился похоронить умерших, никто не позаботился убрать обломки, никто не позаботился начать восстановление. Если мы сами не сделаем этого, то кто сделает это за нас?
— Пусть воины займутся этим! Вы сказали, что они сейчас правят.
— НЕТ! Мы сделаем это. Мы служим, мы строим. Синевал обещал мне, что на нашу касту больше не будут охотиться, и я верю ему. Он сделал много для нас, спасая в первую очередь нас, а не свою касту во время эвакуации. Мы не можем сделать для него меньше.
— Они сражаются, они молятся, мы строим. Так давайте же будем строить.
Лурна, казалось, сжалась под её взглядом. — Вы… должны… поговорить… с остальными.
