Двери разъехались и Георгий вышел. За дверью я успела заметить такой же стерильно – белый коридор.
Тяжело вздохнув, я встала с постели и поплелась в ванную. На ходу я думала о том, что только узнала. Я просто не могла в это поверить. Мне казалось всё это страшным сном. Но ведь всё было таким РЕАЛЬНЫМ! И если это правда, то это значит, что я осталась одна. По настоящему одна. Эта мысль пронзила меня насквозь. Я так и замера с зубной щёткой во рту. Тоска больно сдавила грудь. Теперь я понимаю почему раньше самых отъявленных злодеев садили в карцер. Нет ничего страшнее одиночества. Его нельзя увидеть, пощупать. Его можно только ощутить… Одиночество…Я одна…Даже не просто одна, я последняя! И надеется мне не на что. И жить не зачем. Всё бессмысленно! Глаза защипало, всё передо мной начало расплываться и я часто заморгала. Не надо позволять себе опять впадать в истерику, а то опять вколют мне транквилизатор и буду ещё сутки валяться как овощ. А то и больше.
Я энергично заработала щёткой, стараясь не думать о плохом и найти какие-нибудь положительные стороны моего положения. Во-первых я жива. Я не буду думать о том, что мне теперь и жить-то незачем. Буду думать о том, что мне всегда было интересно, есть ли ещё разумные существа во вселенной и о прочей подобной дребедени. Так! Стоп! Как оказалось это не просто дребедень, Это истинная правда! А это значит, что у меня есть шанс познакомиться с другой цивилизацией, узнать много нового и интересного. А там кто знает, может я приживусь среди манакров, буду жить тыщу лет и мне это понравиться. Выбора то у меня всё равно нет. Если здесь не приживусь, так найду какую-нибудь похожую на Землю планету с аборигенами, свалюсь им с неба как снег на голову и буду втираться в их общество, может даже сойду за свою. "Окрылённая" такими мыслями я закончила свой утренний туалет и пошла навстречу судьбе…
Дни неслись одни за другим. Мне очень многому предстояло научиться и многое узнать. Создавая новых членов своего общества, манакры вели жёсткий искусственный отбор. В зависимости от потребности они создавали манакра с нужными способностями. Если были нужны учёные, создавали манакра с высокой степенью развития интеллекта. Если нужны были воины, создавали манакров с выраженными физическими способностями: выносливостью, ловкостью, реакцией и силой. Существовало много видов манакров. И что самое страшное, они создавали новых манакров уже взрослыми и пичкали нужной информацией. Просто жуть. У них не было детства. Не было свободы выбора. С самого рождения было предопределено кто кем должен стать. Если кто-то будет плохо справляться со своими обязанностями, совет примет решение его больше не клонировать. На его место создадут нового манакра, подтасовав немного ДНК души. Честно говоря, мне их стало даже жаль. Пусть человеческая жизнь не такая рациональная, пусть мы совершаем ошибки, пусть мы живём меньше и всего один раз, зато наша жизнь похожа на яркую вспышку света во мраке вечности. Пусть лучше так, чем вести долгое жалкое существование без любви, без радости, даже без горя и слёз, словно ты и не живой вовсе, а всего лишь машина…
Как оказалось, Георгий клонировал нас с Муркой в своей личной лаборатории. Если бы это сделали в государственной, то не видать мне было бы свободы, как своих ушей! Сидела бы до конца жизни в зоопарке. А так он учил меня всему необходимому для выживания в его обществе и лично следил за тем, как я учусь управлять техникой, начиная от бытовых роботов и заканчивая звездолётом. Чинить, конечно, их я пока не могла, но управлять ими или программировать у меня получалось неплохо.
Со временем Георгий сделал мне паспорт, и я стала полноправным членом манакров. Паспорта отличались от тех, что я знала в своей прежней жизни. Это уже были не книжечки с неудачной фотографией, а капсулы, которые вживлялись под кожу сзади на шее. Эти капсулы содержали всю информацию, начиная от имени и заканчивая кодом от ДНК, которые хранились в общей базе на планете Либриум. При необходимости создать клона умершего гражданина, делался запрос в соответствующую организацию, которая по коду находила в базе ДНК нужные этого манакра и клонировала его снова. Только моих ДНК там пока не было. Через несколько недель моего пребывания в лаборатории, Георгий сделал мне подарок – серебряный медальон в виде сердечка. Держа его в руке за цепочку, он сказал мне:
– Это не просто медальон. Внутри электронный носитель с информацией твоего ДНК. Теперь это есть только у тебя и ни у кого больше. Если не захочешь делиться, тебя никто принуждать не будет, это твоё право. Ты так же можешь сделать себе другое тело, опять же если захочешь. – сказав это, он срезал прядь моих волос и вложил в медальон рядом с электронным носителем.
– А это на память о самой себе. Чтобы ты всегда помнила свои корни и не стыдилась этого. – с щелчком захлопнув медальон, он одел его мне на шею и коснулся рукой моей щеки. Его прикосновение было тёплым и нежным. Я почувствовала, как сильно соскучилась по родительской ласке и лишь прижала сильнее своё лицо к его ладони, закрыв глаза. Когда он вновь заговорил, я взглянула в его лицо, на котором я с удивлением увидела грусть.
– Люди конечно совершили большую ошибку на пути своего развития. Но не ошибается тот, что вообще ничего не делает. Может у человечества есть ещё шанс. Шанс на человечность… – с этими словами он поцеловал меня в лоб, как родную дочь. Ком болезненно сдавил моё горло и я еле удержалась от всхлипа, когда слёзы тихо потекли по моему лицу. Это был единственный раз, когда Георгий дал выход своим эмоциям. Больше ничего подобного я не видела. Манакры считают позором любое проявление чувств.
Георгий был всегда очень добр и до раздражения спокоен. Меня его спокойствие бесило. Казалось, его поведение граничило с полным безразличием ко всему окружающему. У меня складывалось такое ощущение, что манакры, тесно живя рядом с роботами, сами внутри становились механизмами. Георгия никогда не раздражали мои бесконечные вопросы, не веселили мои проколы. Даже Мурка поначалу делала несколько попыток поиграть с ним, но видя, что это бесполезно, бросила свои поползновения и постоянно донимала меня. Вот и сегодня, когда мы поужинали у Георгия в комнате и разговаривали после еды, она опять стала просить поиграть с ней:
– поиграй со мной! Прикинься мышью, а я опасным и ловким хищником!
– малыш, а тебе не кажется, что я на мышь не сильно смахиваю?
– ну ты рукой играй! Как раньше!
– а если двумя!!! – воскликнула я, повалив кошку на спину и начав её щекотать. Мурка хохотала от души и лапками пыталась оттолкнуть мои руки от своего живота.
