— Вообще-то здесь не крадут, — заметила Маня. — А давайте оставим всё, что не нужно, в Совете. Там уж точно не пропадёт, а пропадёт и не жалко. Если уж им не верить, то кому верить вообще. Да и не будут они нас обманывать. Наверное? — задумчиво закончила она.
Отправились обратно на импровизированное стрельбище. Постреляв по мишени ещё битых два часа, поняли, что в тренировках надо делать перерыв. Чем дальше, тем болты ложились всё хуже и хуже. Поняв, что сегодня уже ничего они не добьются, решили заняться другими, более насущными делами. Маню отправили закупать провизию, а сами стали готовиться к походу на свой участок, выделенный под огород.
Прождав Маню ещё полчаса, поняли, что ждать её бесполезно. Магазины для женщины, что дома на Земле, что здесь всё едино — дело святое, и ждать её бесполезно. Оставив Мане записку и прихватив, на всякий случай, хозяйственный топорик, отправились на участок.
Участок. Первый выход на работы.*
— Всё-таки, хорошо, что участок рядом с городком, — заметил Димон, сворачивая с накатанной дороги в сторону, виднеющейся за небольшим перелеском, вырубки.
— А то! — гордо ответил Сидор, внутренне гордясь своим умом и сообразительностью. — Как я его заметил то, с дороги. Пока вы там ушами хлопали и расстраивались по любому поводу, я…., - замолчал Сидор, тупо уставившись на открывшуюся им за реденьким перелеском вырубку.
— Что ты?! — яростно прошипел Димон. — Козёл ты, Вехтор. Конкретный. Ты, когда перед нами в землянке распинался, хоть представлял, с чем дело придётся иметь? Или, как ты любишь выражаться, представил всё это по подобию.
— По подобию, — убито проговорил Сидор. — Кто же его знал, что это такое, — постучал Сидор обухом топора по останкам горелого пня. — Да тут только корни, не меньше метра в диаметре, — уныло закончил он.
Когда спустя полчаса, на вырубку заявилась довольная Маня, ей представилось удручающее зрелище. Димон сидел возле небольшого костерка, хмуро уставившись на огонь, а мрачный Сидор бродил по вырубке, собирая, то ли гербарий, то ли букет, как он сказал, себе на могилку.
Однако неунывающая Маня поведала им, что она то, в отличие от них, прекрасно себе представляла, что их ожидает, и, что для печалования нет ни времени, ни места.
— Хватит ныть, — заявила Маня, — всё одно деваться некуда, так что вперёд и с песней.
— Хватайтесь за топоры, да за лопаты, — И тут же поведала, что она уже договорилась с Советом о выделении им одного большого топора и пары лопат, во временное пользование, и, чтобы они их берегли, а то за поломанные придётся платить. И поболе, чем за новые.
— Это для того, чтобы не ломали, всякие неумехи, — закончила она.
Унылые Сидор с Димоном, для вида согласившись с Маней, затоптали разожжённый костёр и, все вместе, отправились обратно в город. В воротах стража, ранее свободно их выпустившая из города, и не обратившая на них никакого внимания, наконец-то заметила, что в лес они ходили безо всякого оружия, с одним маленьким топориком и устроила им такой втык, что все ранее казавшиеся непреодолимые и ужасные неприятности, разом превратились в жалкий детский лепет.
Еле, еле отбрехавшись от взбешённой стражи, где, как оказалось, за прошедшее время, не только сменился наряд на воротах, но и поменялся сам Начальник Городской стражи, вся компания отправилась домой в землянку, приводить амуницию в порядок. Подивившись быстроте происходящих перемен, пристали к Мане с требованием разъяснить, что же всё-таки происходит. На что Маня, удивившись их недогадливости, сообщила, что смену власти они и сами видели, только вот, похоже, значения этому не придали. Так что теперь, пусть не удивляются.
Весь остаток вечера, естественным образом, ушёл на подгонку имеющегося снаряжения и чистку ржавых сабель. До конца так и не смогли привезти их в порядок и отложили это на утро, решив, что, даже если их и не отчистить до зеркального блеска, то уж наточить всяко получится.
Утро следующего дня началось, когда ещё только лёгкий сумрак проникал в старое, мутное стекло.
— 'Хорошо, что хоть стеклышко, какое никакое есть, а то бы дрыхли себе, до обеда', - думал Сидор, кутаясь в рванину, выделенную хозяйственной Маней, в качестве одеяла.
— Слышь! Мань! — начал Сидор, услышав осторожное шевеление в Манином углу. — Ты, в самом деле, думаешь, что мы подымем этот участок. Ведь это же жуть, что такое.
— Я думаю, что ни в холуи, ни в примаки, я не пойду, — помолчав, тихо ответила Маня. — И работать на других я не буду. Лучше впроголодь сто лет горбатиться, да на своём, чем сытым, да на чужом.
— Лучше жить стоя, чем умереть на коленях, — поддержал её Димон. — Тебе ли этого не знать.
— Мне не дано ни мысли читать, ни будущее знать, — раздражённо заметил Сидор. — И я хочу знать, кто со мною рядом, и понимаете ли вы всю бездну, куда мы влетели со всей своей совковой дури. Только, только здесь появились, а проблемы сыпятся как из дырявого куля. Как выжить, если ничего нет, кроме своих рук.
— Есть ещё мозги, — заметила Маня.
— Что мозги, — вздохнул Сидор, — если всего нашего совокупного боевого опыта не хватит и на одного новобранца. Мало свой дом построить, надо ещё его отстоять. Совет, тот же, так и ждёт, что мы не вернёмся, а наш ещё не обработанный участок им достанется. Поэтому, ребята, переходим на казарменное положение. Отныне, мы дальний гарнизон во вражеском окружении.
— Ну, и что бы это значило? — заинтересованно спросил Димон. — Каков же будет первый боевой приказ?
— А это значит, что отныне мы все как один. Мы единый клан, как у них тут это называется. Пусть голый и босый, но единый. И если, что мы в этом мире и сделаем, то только сообща. А потому, братцы команда, слушай первый приказ, — задумчиво протянул Сидор, — отныне и навсегда, два часа в день, при любой погоде, при любых условиях, час утром и час вечером, мы занимаемся боевой учёбой. Согласны?
— Согласны, — вздохнули остальные члены группы.
— Одно непонятно, — заметил Димон. — Кто у нас будет начальник.
— Кто в теме, тот и начальник, — ответил Сидор. — Тот, кто лучше дело знает, то и отдаёт приказы. Начнём работать, дело само покажет, кто из нас ХУ. И тут уж не до обид. Впереди столько работы, что нам главное не ошибиться в выборе. Пока у нас всё 'GOOD', а там разберёмся.
После сей жизнеутверждающей ноты, постанывая и кряхтя, принялись за готовку завтрака и подготовку выхода на участок. Осмотрев выделенный им Советом, инструмент, пришли к выводу, что зря они на Совет наезжают, и что те, по крайней мере, свои обязательства чётко выполняют, а значит и им деваться некуда, надо идти в поле. Работы работать, а не разговоры разговаривать. Тем не менее, позавтракав, они потратили на боевую подготовку даже не один, а полтора часа, тщетно осваивая мастерство кидания боевых ножей в цель.
