Оказывается, да, причем у Сантаракситы больше, чем у Суврина. Для каждого человека дар Шиветая воплощался особым, индивидуальным образом. У господина Сантаракситы возникла новая версия мифа о Кине и взаимоотношениях Шиветая с этой Королевой Смерти и Ужаса, отражающая точку зрения демона. Ничего особенно нового эта версия не содержала. Она лишь слегка смещала относительное значение некоторых личностей и, как следствие, обвиняла Кину в смерти нескольких последних строителей равнины.
В этой версии Кина осталась жестокосердной злодейкой, зато Шиветай превратился в одного из величайших невоспетых героев, заслуживающего того, чтобы занять несравненно более высокое положение в мифологии. Что вполне могло быть правдой. Он, бедняга, не занимал в ней вообще никакого положения.
– Вернувшись в Таглиос, господин Сантараксита, вы можете существенно улучшить свою репутацию, толкуя мифы с точки зрения тех, кому они обязаны своим созданием.
Сантараксита кисло улыбнулся. – Ты ведь понимаешь, что это не так, Дораби. Мифология – такая сфера, где никто на самом деле не хочет знать абсолютную истину, потому что время выковывает великие символы из очень грубого материала, поставляемого событиями древности. Искажение прозаических фактов превращает их в истины, которые лучше воспринимаются душой.
Что же, в этом был смысл. В религии, к примеру, точные истины не в ходу. Что не мешает подлинным верующим убивать и разрушать, защищая их.
И это – истина, заслуживающая доверия.
Подняв голову, я внимательно вглядывалась в Страну Неизвестных Теней, простирающуюся за краем равнины. Лозан Лебедь стоял справа от меня и делал то же самое, Речник – слева.
– Будь я проклят! – сказал Речник.
– Будешь, будешь, не сомневайся. Дой, Гота, идите сюда и взгляните. Кто-нибудь может принести сюда Одноглазого?
Маленький колдун начал разговаривать около часа назад. Чувствовалось, что, по крайней мере, часть времени он находится в контакте с реальным миром.
Я поманила белую ворону. Проклятая птица выдаст нас, если будет продолжать кружить над головами.
– Кому она выдаст нас? – спросил Лебедь. – Я никого не вижу.
Наверно, я опять подумала вслух. Лебедь подвинулся, чтобы Дой мог встать рядом со мной.
Старик вытянул шею. И замер. Спустя пятнадцать секунд он издал горестный стон.
– Это то же самое место, которое мы покинули. Ты привела нас обратно, глупый Каменный Солдат. На первый взгляд дело обстояло именно так. Только…
– Посмотрите направо. Здесь нет никакой Вершины. И никогда не было. И Кьяулун – это не Новый Город, – Я никогда не видела Кьяулуна до того, как он стал Тенеловом, но не сомневалась, что эти развалины скорее напоминали старый город. – Позовите Суврина. Он может знать.
Я продолжала вглядываться. И чем дольше, тем больше замечала отличий. Дой выразил мою мысль словами:
– Человеческий род успел здесь меньше навредить. И люди давно покинули это место.
Ландшафт – вот что осталось без изменений.
– Как было незадолго до землетрясения, да? Там, где в нашем мире повсюду были разбросаны фермы и окружающие их возделанные поля, здесь все выглядело так, будто люди покинули эти места лет двадцать назад. Все заросло кустарником, ежевикой и кедровником, но по-настоящему больших, старых деревьев не было, за исключением тех, которые росли правильными рядами, и других, покрывающих вдали предгорья Данда Прэш. Они отливали такой глубокой зеленью, что казались почти черными.
Появился Суврин. Я задала ему несколько вопросов.
– Похоже на то, как, по рассказам, выглядел Кьяулун до прихода Хозяев Теней, – ответил он. – Когда мои дед с бабкой были еще детьми. Город начал расти только тогда, когда Длиннотень принял решение строить Вершину. Только там, внизу, ничего нет, кроме развалин.
– Посмотри на Врата Теней. Они выглядят лучше, чем наши. – Однако, по всем меркам, нельзя было сказать, что они в хорошем состоянии. Землетрясения изрядно потрепали их. – Теперь мы можем точно определить свое местоположение.
Уф-ф, гора с плеч. Я-то боялась, что мы совсем оголодаем, пока будем толочься тут, пытаясь вычислить, куда идти.
Несколько человек принесли Одноглазого и усадили его среди нас. Их силуэты четко вырисовывались на фоне неба. Сколько я ни ворчала, все без толку. С другой стороны, по ту сторону Врат никаких кровожадных орд видно не было. Может быть, и впрямь тут некому замечать наше присутствие.
– Одноглазый, какое все это на тебя производит впечатление?
Я не была уверена, что он сможет ответить. Его, казалось, снова сморил сон. Подбородок был прижат к груди. Люди расступились, потому что именно в такие моменты он прежде начинал махать своей тростью. Однако спустя несколько секунд он поднял подбородок, открыл глаза и пробормотал:
– Это место, где я смогу отдохнуть. – Ветер, не покидавший нас на равнине, уносил его слова прочь. – Место, где все зло умирает бесконечной смертью. Здесь нет никакого зла, Малышка.
Эти слова Одноглазого взволновали людей. Все засуетились, забегали – если кто-то наблюдал за нами, то сейчас уж непременно заметил бы. Некоторые полагали, что нужно, не задерживаясь, отправляться в путь всей нашей большой, беспорядочной оравой. – Кендо! – окликнула я. – Слинк! Я хочу, чтобы вы взяли каждый по шесть человек и прошли сквозь Врата. В полном вооружении, включая бамбук. Слинк, ты отвечаешь за правую сторону дороги, а ты, Кендо, за левую. Будете прикрывать нас, когда мы пойдем. Речник, ты остаешься в резерве. Возьми десять человек и встань с ними внутри Врат. Если все пойдет нормально, пропустишь нас и обеспечишь прикрытие с тыла.
Недаром мы их гоняли и натаскивали. Обучение и дисциплина высокой пробы стали едва ли не самыми могущественными и смертоносными орудиями Отряда. Мы с первого дня пытались приучать новичков к дисциплине – к дисциплине и здоровому недоверию к любому постороннему человеку. Мы неустанно объясняли, вдалбливали, что и как нужно делать в той или иной ситуации. И, похоже, не зря.
Склон от края равнины к Вратам Теней протянулся, казалось, на несколько миль. Мне было не по себе от того, что мы спускались по нему без знамени. Пришлось уступить свое место Тобо, потому что он нес золотую кирку. Я сказала ему:
– Не воображай, что будешь делать это всегда. Быть Знаменосцем – это, возможно, все, что мне останется, как только Капитан и Лейтенант придут в себя. А может, и этого не будет, если твой па захочет сам исполнять свои обязанности.
Простой опыт показал, что для выхода с равнины Ключ не нужен. Однако Врата Теней отозвались на наше присутствие пощелкиванием и звоном.
