Пока Криптман ставил баллистические и токсикологические эксперименты, оборудованная различными инструментами хирургическая конечность под управлением Орм занималась третьим подопытным хищником. Лазерные скальпели, хирургические пилы и лезвия препарировали тиранида, ампутируя конечности и извлекая внутренние псевдоорганы перед тем, как поместить останки в стазис-контейнеры для дальнейшего исследования. Магос Орм ловко управляла инструментами, разрезая и расчленяя создание полностью от когтистых лап до обрубка шеи. И хотя большая часть существа уже была расчленена и помещена в стазис, ему все еще удавалось инстинктивно щелкать своими челюстями, полными острых как иглы зубов.
— Хирургическая вивисекция третьего, живого ксенообразца, увенчалась успехом, — объявил Криптман, взяв инфопланшет и просмотрев его содержимое, — экземпляр удалось полностью сохранить для дальнейших анализов, тестирований и документирования. Существо проявило… значительное сопротивление шоку и биологическую стойкость в стремлении к заложенной в генах цели. Хитиновый панцирь и скелетные структуры хорошо сопротивляются обычным лезвиям, требуется применение цепных и силовых инструментов, — Инквизитор усмехнулся. — Инструментами такого типа, предназначенными для ближнего боя, скорее всего, будет легче всего ранить тиранидов в рукопашной схватке на поле сражения.
Поднеся к затылку гаунта циркулярную медицинскую пилу, Орм начала разрезать череп. Пасть животного продолжала щелкать даже тогда, когда Орм вскрыла черепную коробку и принялась работать над различными частями отвратительного мозга твари.
— Показания психовизора выявили наличие рассеянного психического присутствия, — произнес инквизитор. — Полагаю, определенные участки мозга могут отвечать за синаптическую связь, о которой уже упоминалось ранее. Это может быть нашим первым доказательством большой агломерации этих насекомых или наличия коллективного сознания, объединяющего всех особей тиранидов посредством единого «разума улья».
Глаза твари горели незамутненной чужеродной ненавистью. Когда Орм удалила последнюю, самую примитивную часть мозга, челюсти чудовища перестали двигаться.
— Последним из удивительных фактов было открытие репродуктивного тракта, — отметил Криптман со смесью технического энтузиазма и отчаяния. Бионическая конечность, держащая открытый стазис-контейнер, поднялась, чтобы продемонстрировать скопление мясистых сфероидов с выступающими на поверхности венами. — Это означает, что хищные особи в состоянии производить потомство самостоятельно, едва высадившись на планету, восполняя ожидаемые потери и усиливая авангард роя. Мы попытаемся вырастить эти экземпляры до взрослых особей в лабораторных условиях, чтобы облегчить дальнейшие испытания.
Он положил ладонь на планшет, запечатывая и закрывая файл.
— Исследование окончено.
Криптман развернулся и увидел, что архигенетор Вандрасарк смотрит на него с выражением неописуемого ужаса на лице. Скривив свое древнее лицо, техножрец дрожащим пальцем указал на яму вивисекции.
— Уберите этих особей с моего мира, — глухо произнес архигенетор перед тем, как покинуть помещение.
Криптман взглянул на магоса Орм, которая слегка пожала плечами.
— Свет на галерее, — пробормотал инквизитор
Люмен-полосы над укрепленной внутренней камерой ожили, освещая переполненную террасу наблюдения, нависшую над вивисекторумом. Через узкие экраны можно было увидеть лишь ряды облаченных в силовую броню фигур. Их было несколько сотен. Они стояли, сняв шлемы и храня мрачное молчание. Полночно-черная боевая броня космических десантников была отполирована до такой степени, что напрочь поглощала свет. Каждый из них носил на наплечнике эмблему Военной палаты Караула Смерти.
Мрачный капитан с покрытым шрамами лицом и аккуратной серебристой бородой вышел вперед и активировал вокс-мегафон обсерваториума.
— Весьма познавательно, инквизитор, — тяжело произнес ветеран. — Вы продемонстрировали нам особенности этой ксенозаразы, а теперь расскажите, где мы сможем найти и прикончить этих отвратительных тварей.
— Здесь, — столь же серьезно ответил Фидус Криптман. — Причем скоро.
Офицер Караула Смерти, удовлетворившись ответом, серьезно кивнул. Криптман сцепил руки за спиной и смерил его взглядом.
— Но, капитан, поймите: если вы потерпите неудачу и вам не удастся остановить продвижение тиранидов, скоро они будут повсюду.
— Караул Смерти не терпит неудач, инквизитор.
Питер Фехервари
Змеев заповедник
— НАЧАЛО ЗАПИСИ –
Мы движемся вслепую по тонкому лезвию ножа, который рассекает небытие. Оступись — и падёшь с пути. Иди прямо — падёшь вместе с ним. Тут есть, наверное, какая-то разница, но я уже стала в этом сомневаться. Но, тем не менее, останусь верна Высшему благу и предоставлю вам самим делать выводы из событий.
У меня мало времени, но даже на смертном одре следует блюсти положенный порядок. То есть, оставаться тау даже среди дикарей. Эта гнилая планета забрала у меня многое, но этого ей не отнять. Знайте же: я пор’уи Виор’ла Асхарил, дочь третьего потока из клана Кхерай. Я происхожу из септа миров, где благоразумие водяной касты затмила свирепость огненной, но всё же моя семья служит достойно Империи Тау с основания первых колоний. Как и я послужу своим последним докладом.
И потому начнём с начала. Пусть им будет серо-зелёная мгла, круглый год висящая над Фи’драа, моим новым миром. Не успела я сойти с трапа корабля, как планета заключила меня в свои жаркие, смрадные объятья и больше не выпускала. Моргая и давясь в густом тумане, я услышала грубые голоса и ещё более грубый смех, потом кто-то ткнул маску фильтратора мне в лицо и я снова смогла дышать.
— Первый раз — будто тонешь, — произнёс мой спаситель. — Потом станет легче.
Я не помню, кто это был, но он солгал: дышать в этом мире никогда не станет легче.
— Ты явно нажила себе слишком влиятельных врагов для столь юной особы, Асхарил, — безо всяких преамбул заявил посол о’Сейшин, рассматривая меня с подушек своего парящего в воздухе трона. Его голос был мягок и в тоже время полон энергии. Он наполнял просторный зал приемов точно текучий шёлк: настоящее оружие в руках искусного оратора. Посол прислал вызов сразу после моего прибытия, так что я не успела привести себя в порядок и теперь чувствовала себя довольно униженно.
— Я не понимаю, почитаемый, — сердито возразила я, колеблясь между уважением и неприязнью к древнему старцу. Ему подчинялись все наши силы этой глухой планеты. Власть о’Сейшина служила доказательством превосходства нашей касты, но от посла смердело годами, прожитыми сверх естественного порога жизни для тау. Его старческая кожа стала уже тёмно-синей и с трудом скрывала жёсткие грани черепа, однако взгляд посла оставался по-прежнему ясным.
