Базу окружали минные поля, заросшие быстрорастущими папоротниками и пагубными сжимавшимися побегами. Безликие стены низких зданий покрывали лианы и растения. Сами здания располагались в центре комплекса буквой “Н”. От центральной постройки отходили два крыла — основательно укреплённые рокритом прямоугольники. Тут и там среди густой зелени на крышах виднелись купола из бронестекла. Почти все ромбовидные стёкла разбились или вовсе отсутствовали.
Стены испещряли пулевые отверстия, словно шрамы от какой-то уродующей болезни джунглей, кое-где на рокрите можно было заметить сажу — следы жестокого внимания штурмовых огнемётов. Почти всё восточное крыло превратилось в обгоревший остов.
С другой стороны базы на асфальтовом квадрате расположилась десантно-штурмовая “Валькирия” — похожая на ту, что привезла Тремейна в кишащие комарами джунгли — хотя было видно, что её захватили зелёнокожие и переделали под собственные нужды. Некогда гладкий латунно-серый корпус покрывали уродливые орочьи символы, чёрно-белые клетчатые бары и вполне свежий слой красной краски. Дополнительные пушки на турельных лафетах в открытых бортовых люках делали похожий на насекомое штурмовик ещё более несбалансированным и неуклюжим.
— Что здесь произошло? — изумился Тремейн. Он совсем не такую картину ожидал увидеть.
— Захват, — ответил Бориско. Ему вовсе не обязательно было знать детали произошедшего, по всей планете и экваториальным джунглям Армагеддона происходило одно и то же. В начале вторжения, когда приземлились первые скалы, дикие орки восстали и направились на плато Зелёнокожих, чтобы захватить последние имперские бастионы в Зелёнке. — Первым пал Волчий аванпост, и орки принялись за “Церберу”. Скорее всего, тогда пала и эта исследовательская база Механикус. Оставленные здесь скитарии явно оказались не готовы к такому мощному и скоординированному нападению зелёнокожих. Если это вообще были дикари…
— Ты о чём? — заинтересовался Нимрод.
— Не уверен, но не в привычках дикарей захватывать такие места. Они, скорее всего, просто разграбили бы здесь всё и ушли. Но эти остались. Кроме того, сомневаюсь, что у дикарей хватит ресурсов, чтобы осадить и захватить базу Адептус Механикус.
— Но тогда что за зелёнокожие сделали это?
— Остаётся только ждать и наблюдать.
Сержант осмотрел базу. Теперь настала его очередь задавать вопросы.
— Что они делали здесь? Почему построили комплекс именно тут?
— Болезни, — ответил лейтенант, и в его глазах вспыхнуло возбуждение. — Джунгли изобилуют жизнью, и что примечательно большая её часть существует на микроскопическом уровне.
— Бактерии?
— Они самая адаптивная, долгоживущая и успешная форма жизни в галактике. Магосы-генеторы многому могли научиться от столь эффективных убийц. Ну и споры тут под рукой.
Бориско снова посмотрел на Тремейна. Было ещё что-то важное, о чём тот так и не сказал и именно за этим они сюда и пришли. И именно это так дорого стоило его взводу в Зелёнке.
— Речь идёт о биологическом оружии?
Нимрод посмотрел на Павле из-под козырька потрёпанной фуражки, но промолчал.
— Именно за ним вы притащили нас сюда?
— Объект поисков и кульминация задания находятся внутри. Нам предстоит проникнуть на базу.
— И каким же образом мы это сделаем?
Лейтенант продолжал смотреть на сержанта шкуродёров. В зелёном отражённом свете магнокуляров Бориско видел расстроенное лицо, испорченное справа красными шрамами. Он улыбался и это беспокоило Павле сильнее, чем плотоядное растение-людоед или хищный зелёнокожий.
— Я надеялся, что ты предложишь решение.
Кратер от взрыва простирался посреди измученных джунглей на добрых пятьсот метров. Растительность едва касалась его краёв. Деревья посерели, искривились и увяли. Они не были похожи ни на какие растения, которые могли существовать где-нибудь кроме как на демонических мирах в Оке Ужаса.
В самом кратере не росло ничего. Земля была заражённой, чахлой, выжженной и очищенной от всех питательных веществ, которые могли позволить прорасти жизни.
В центре на самом дне, где почва затвердела и потрескалась, словно на засушливых загрязнённых равнинах пепельных пустошей Армагеддона Секунд, стоял круг из восьми камней четырёхметровой высоты. Чёрные монолиты казались вырезанными из обсидиана. Каждое отверстие на потёртой поверхности — не смотря на неблагоприятную окружающую среду, кислотные дожди и гораздо более таинственные погодные явления за последние столетия — выглядело так, как если бы только что появилось. На каменных менгирах вырезали жестокие демонические лица — полные острых клыков пасти и жутко перекошенные морды.
На жертвенных камнях изобразили не только их — там были ещё корчащиеся сигилы и отвратительные руны, при взгляде на которые болели глаза и сводило живот. Но, похоже, орки не обращали внимания на мерзкие изображения, и перекошенные демонические лица лишь ещё сильнее возбуждали у ксеносов предчувствие сражения.
Армия зелёнокожих окружила стоячие камни и выплеснулась за пределы кратера. Здесь собрались орки из нескольких диких племён, включая наездников на кабанах и даже небольшого сквиггота.
В самом центре круга, забравшись на каменный алтарь, стоял вирдбой. Изгнанник вернулся к сородичам. Одной из мясистых рук он сжимал кривой посох из квои. Шаман ксеносов пристально всматривался в истерзанные небеса, в его глазах потрескивали зелёные огоньки.
Удивительно, но собравшиеся зелёнокожие вели себя необычно тихо, хотя можно было ожидать рёва Вааагх! поглотившего кратер диким шумом. Все уставились в небеса, как и вирдбой, который привёл их сюда именно сейчас. Они смотрели и ждали.
Над ними корчился и рос варп-шторм. Высокие кроваво-красные грозовые облака бурлили и кипели необузданными энергиями, омывая орков стробирующим светом потрескивающих аметистовых молний.
Ветер завывал вокруг кратера с яростью голодного хищника. Гром гремел так, словно небо раскололось на части. Остаточные потрескивающие отголоски эхом разносились над пологом джунглей.
И Руздак Блитцгул и дикие орочьи племена Армагеддона ожидали конца света.
Семнадцатая глава
Наследие проклятых
Неловкое молчание повисло над неровной гниющей поляной, пока два отряда космических десантников изучали друг друга. Приказав рыцарям не стрелять и крепко сжимая крозиус, Вольфрам наблюдал за тем, что предпримет противная сторона.
