— … демнос, даннавик, дориус, деленз, доркон, демон, десенекс, дайниказ…
Серво-черепа постоянно описывали вокруг него орбиту, иногда делая паузу, чтоб выпустить лазерный выстрел в цель, которая, казалось, угрожает Штелю. На расстоянии вытянутой руки рядом с ним была так же его женщина, черты ее лица скрывались под объемным капюшоном. Крой ее одежды был похож на одежду астропатов, но она была далеко не одной из них. Делос не был проклят варп-зрением псайкеров, но оно ему и не нужно было, что учуять в девушке смрад эмпирей. Он встряхнул головой, чтоб выкинуть этот тошнотворный запах из головы. Странно, что он никогда раньше не замечал этого за ней. Твердо сжав свой крозиус арканум, Делос был вынужден забраться на возвышенность, его усмешка маски-черепа была похожа на усмешку Штеля.
— Инквизитор, — потребовал он, — именем Благословенного, я требую отчитаться о ваших действиях.
Штель дугой выгнул бровь.
— Капеллан… Делос, не так ли?
Он смахнул капли дождя с лысины.
— Оставьте меня. Я должен подготовиться…
— К чему? — Заорал Делос, поражаясь своему собственному напору. — Скажи мне, что мои глаза обманывают меня! Скажи мне, что это был колдовской трюк Мефистона!
— О каких мелочах идет речь? — Возразил Штель, его внимание было где-то в другом месте. Он взглянул на Улан.
— Мальчик, мальчик! Где он?
Пси-ведьма покачала головой, ее разум раскалывался от острой боли.
— Тяжело…
— Я видел тебя и Несущего Слово.
Во вспышке молнии, Делос увидел на лице Штеля какую-то тень; не призрака или привидение, а дымку из пересекающихся и пересекающихся линий. Восемь, расположенных кольцом стрел.
— Это правда, — сказал Делос, — ты разговаривал с совращенным!
Штель состроил гримасу и взглянул на него.
— Сначала Сахиил и теперь ты? Этот конфликт требует от меня слишком многого. Обстоятельства выходят из под контроля…
— Предатель! — Заревел Делос, поднимая для удара крозиус.
— Пусть лучше так, чем глупец.
Штель поднял руку, и столп давления ударил Делоса в грудь, отталкивая его назад и выбивая из рук силовое орудие. Воздух вокруг него стал сухим и маслянистым, дождь с шипение отскакивал в сторону. Невидимые усики психической силы намотались вокруг капеллана и проскользнули в зазоры между молекулами его брони, чтоб дотянуться до кожи.
— "Кривая дорожка", — сказал Штель, зловеще ухмыляясь, стоящему на коленях Кровавому Ангелу, — пройдись по ней, Делос. Пройдись.
С его разума как будто содрали кожу, и Делос завопил, царапая шлем, пытаясь вырвать это из головы. Капеллан видел, как его мир разрывается на части; он видел отражение своей жизни, как он оставляет свою преданность Императору (я никогда этого не сделаю!), как он убивает Данте и сжигает города Ваала (Нет! Нет! Это неправда!), как он, безжалостно смеясь, отвергает все и впадает в объятья Хаоса (Нет!). Штель прекратил ментальную атаку и плюнул на свою корчащуюся жертву.
— Никогда не сомневайся во мне, — прорычал он. Инквизитор схватил руку Улан и рывком подтащил ее к себе.
— Я еще раз спрашиваю! Где Аркио?
— Мертв, — завывая, ответила она. Лицо инквизитора стало пунцовым от гнева. Он шевелил челюстью, но не мог произнести ни слова. Злость лишила его дара речи, и вместо этого, он сжал кулак и тыльной стороной ударил рабыню-псайкера. Улан споткнулась и упала на колени, капюшон слетел с ее головы на плечи. Ее бледная и безволосая макушка с окисленными медными гнездами неярко блестела. Над головами крошечными взрывами хлопнули серво-черепа. В раздражении Штель несвязно заревел, мускулы на его шее собрались в тугие узлы.
— Что за бесполезный, тупой идиот. Мало было принять дар, который я вручил ему, он должен был погрузиться в эту роль.
Он дернул себя за кожу лица, едва сдерживая в себе бушующий гнев.
— Все разрушено этим жалким щенком. Мои планы пошли прахом, мое величайшее представление уничтожено его высокомерием!
— Но… именно поэтому вы выбрали его… — Улан выплюнула кровь и кусочки разбитых зубов. — Вам требовался воин, который мог быть Сангвинием…
— Мне требовался подставной лидер! — рычал Штель, — Яркий, символичный мессия, а не труп.
Улан, покачиваясь, встала на ноги.
— Возможно, вместо этого из него выйдет мученик…
— Мученик…
Инквизитор шепотом произнес это слово, озарение охладило его пылающую ярость.
— Я не проиграю сейчас, понятно? — Рычал он, — Не сейчас, не в момент моего величайшего триумфа. Я сделал это своим проектом — привести этих уродов Астартес под Стяг Изменяющего и я не отрекусь!
Штель сбросил с плеч боевую накидку из шкуры грокса и кинул ее на землю, вытягивая свой изящный лазпистолет из спрятанной кобуры.
— Планы нужно ускорить, — сказал он, — обращение не может ждать! Оно должно произойти здесь и сейчас!
— Но мы не готовы.
Он проигнорировал предостережение Улан и вжал дуло пистолета в ладонь.
— Открой свой разум Повелителю Злости, ведьма. Приведи его. Приведи его сейчас же! Штель дернул спусковой крючок и пистолет прожег горящую дыру в его плоти, испаряя три пальца и поджигая манжет. Инквизитор заорал и сжал свою покалеченную руку, заставляя бьющую фонтаном кровь из разорванных вен разбрызгиваться тайным узором, который он знал наизусть. Геометрические элементы нечестивого круга сошлись, даже когда он перестал лить кровь.
Улан замешкалась. Штель проинструктировал ее насчет ритуала, который откроет канал в мир Малфаллакса, но теперь, когда этот момент пришел, она осознала что боится. Пси-ведьма была рабыней с самого рождения, потом лабораторным экспериментом, и в ее характере не было неповиновения, и все же, она упиралась исполнить самый опасный приказ. Штель обернулся к ней и увидел в ее глазах нерешительность. Инквизитор зарычал и схватил ее за робу, подтаскивая к себе. Окровавленная рука схватила ее за шею.
Она почувствовала, как теплая жидкость ритмично выплескивается на ее кожу.
— Господин, нет… — она умудрилась слабо сопротивляться.
— Открой путь, — заорал Штель и толчком руки вогнал свои разодранные пальцы в плоть у воротника Улан. Ее бледная кожа заколыхалась подобно воде, и Штель соединился своими колючими пальцами с ее костями и хрящами. Первый и последний раз в своей жизни девушка сопротивлялась. Это мало что изменило, когда инквизитора своими целыми пальцами дотронулся да ее щеки, кончики содрали фальшивые шрамы, которые прятали пятна контактов из пси-настроенного металла. Улан не могла кричать, не могла дышать, она могла только стоять и пытаться не умереть, пока Штель использовал ее как линзу для своей собственной психической силы, увеличивающую его темную волю, чтоб прорезать путь в корчащееся ядро Глаза Ужаса.
