— Я хочу, чтобы этот демон был изгнан с моего корабля, Лорд инквизитор. И вы поможете мне достичь этой цели.
Штель немедленно подавил свою реакцию. Последнее, чего ему хотелось, так это ещё раз оказаться в одной комнате с демоном; но сейчас отказ слишком походил бы на трусость и лишил бы его той толики почтения, которую давала ему его высокая должность.
— Капитан, со всем уважением, должен сказать, что это существо — один из самых сильных демонов, с которыми мне доводилось сталкиваться. Это самый смертельный враг, сама сущность изменения и мутации. Оно процветает на беспорядке и …
— Хаос? — Лязгнул зубами Тихо, его голос звучал как треск хрупкого льда, — Я хочу, чтобы оно умерло, и вы, Штель, поможете осуществить это желание.
Теперь он мог ясно ощутить в разуме Тихо жажду крови. Освобожденная ярость, остро жаждущая бросится в сражение.
— Или я должен предположить что те, кто уверяли меня, что люди вашей организации совершенно бесхребетны перед лицом заклятого врага, были правы?
Глаза Штеля сузились. Что ж, придется поиграть в игры воинов.
— Я предупреждаю вас, капитан, оставьте при себе досужие слухи. Я так же верен Императору, как и вы!
Ложь его была так же гладка, словно полированное стекло и Рамиус чувствовал как внутри, в животе, собирается лед. Его верность присяге перед Золотым Троном уменьшалась с каждым пролетавшим днем, входя в противоречия со сладким нектаром обещаний варпа. Нерв дернул его нижнее веко; несмотря на свои страхи, он знал, что все ещё хочет столкнуться с демоном, познать его.
— Хорошо, — сказал космический десантник, оборачиваясь через плечо к своему заместителю, — Симеон, верните Инквизитору лазган и подготовьте отряд.
— Как пожелаете, — ответил второй офицер. Призрак улыбки вернулся на лицо Тихо.
— И убедитесь, что люки за вами закрыты.
Они начали спуск в причудливый ад, в коридор ночных кошмаров. То, что встречалось в коридорах палуб двигателя, затмило превратившихся в желудки мутантов, которых Штель видел на Орилане. Тонкие и туго натянутые образования из кожи и костей покрывали стены и вздымались на невозможную высоту. Ужасным было то, что многие из мясистых форм были ещё живы. Одни стонали, другие плакали.
Рамиус двигался меж высоких бронированных фигур Кровавых Ангелов, шедших вперед в жестко регламентированном порядке, со стоической осторожностью. Вместе с лазганом, Симеон вернул ему его почищенный и залатанный бронежилет. Он чувствовал у себя на плечах его тяжесть и теплоту, и, теребя край выступавшей из шелковистого жилета керамитовой пластины, понимал, что он, в любом случае, не спасет его от прямой атаки.
Его пристальный взгляд бежал по останкам технопровидцев, очарованный необыкновенной изобретательностью представления. Демон становился лучше в том, что он делал, как художник, пробующий свои силы на новой сцене, способный теперь вызвать больший ужас от изваяний из плоти своих жертв. Штель хотел знать, как это было сделано. Он хотел знать, как человек мог взять живую плоть и сформировать такое, или просеять ее через пальцы, как сухой песок. Некоторые останки, Рамиус понял, что думает о них именно так, все еще двигались, и они потянулись к отряду космодесантников. Тихо прокладывал путь через них, разрывая их деформированные формы вспышками смертельного огня из своего кобмо-орудия. Мельта вспыхивала, ловя тех, кому не хватило рубиновых росчерков лазера из его рукавиц. Они кричали и умирали, сваренные заживо, молили о пощаде. Выражение лица капитана Кровавых Ангелов было мрачным. Штель чувствовал поверхностные мысли, когда Тихо отгонял любые воспоминания о людях, которыми раньше были эти существа. Сырые, кровавые залы были красны, словно обнаженная плоть и сталь вокруг них превратилась в арки влажной кости. Слабый оранжевый свет проливался сияющими озерами. Металлическая броня Тихо, делала его похожим на бронзовую статую, которой стало слишком скучно на постаменте, и она спустилась вниз в поисках смертельного противника.
Чем глубже они уходили, тем сильнее были рвотные позывы от этого шоу уродства. Мутанты атаковали маленькими группами, волнами, которые накатывали и отступали.
Возможно, они жаждали боли или просто искали забвения небытия; Штель дозировано касался их разума, в поисках чего-то, отличного от сердцебиения демона. Искал и нашел.
Кровавые Ангелы вокруг него безжалостно дрались, со страстной яростью поливали огнем существ, которые часами ранее были их слугами ордена. Инквизитор прижимал свой лазган к груди, как талисман защиты, время от времени осмеливаясь выстрелить во что-то, что привлекало его взгляд.
Они прошли мимо хлопающей резины, которая напоминала клапана сердца, и затем вошли внутрь ядра.
Чудовищная геометрия и ряды костяных балок над ними блистали новыми формами изменений. Очертания камеры привода теперь были покрыты колышущимися слоями кожи, останки десятка технопровидцев были освежеваны и слиты воедино; невозможно было разглядеть, где заканчивался фрегат и начинался монстр.
Сконцентрировавшись, он позволил своим сверхъестественным чувствам пронестись по камере. И вот там оно и нашлось, отдыхающее в гнезде из костей. Штель нашел сердце существа своим вторым внутренним зрением, ощущая коллекцию туманных, чужеродных мыслей внутри грубого ствола, сверху главного дольмена реактора.
Тихо следил за его реакцией и прочитал из нее все, что ему было нужно.
— Там! — Закричал он, указывая вверх. — Огонь!
Кровавые Ангелы выстрелили в демона, и в ответ тот вытащил извилистые руки, покрытые зубами и колючками, скашивая Космодесантников.
Штель выскочил из группы, и пока умирали люди Тихо, стал искать убежище, их рвали на куски и обезглавливали; некоторые были быстрее, они разрывали когти силовыми кулаками, отстреливали их болтерами. Черная, маслянистая кровь била струей на колыхающуюся палубу и тварь Тзинча завопила.
Рамиус нацелил свое оружие, но заколебался, его палец замер на спусковом крючке. Он был восхищен невыносимыми очертаниями монстра над ними. Он был восхищен, что такие вещи можно было сделать, и это был только слуга Малфаллакса, который в свою очередь был всего лишь демоном-князьком. Штель не видел хаоса или порядка, он видел только невероятную силу, достаточную, чтоб перестроить галактику, если только с ней справиться. Он потерялся в этих мыслях, не замечая бой вокруг себя. Шлем, все еще с головой Космодесантника внутри, подпрыгивая, остановился у его ноги и перед ним размыто скользнули бронзовые очертания Тихо, отпихивая Инквизитора в сторону, когда паучья тварь рыча попыталась схватить его когтем на сухожильях. Кровавый Ангел убил ее веером болтерных снарядов и Штель моргнул, возвращаясь к реальности.
