— Состязании? А каковы правила?
Вопрос, заданный Долосом, вызвал прошедшую по комнате волну насмешливого хохота. Повелитель Трупов поднял руку, призывая к молчанию.
— Я буду считать это жалкой попыткой развеселить нас, а не проявлением твоего невежества, Долос. Здесь действуют лишь два правила. Первое — любые союзы, которые вы заключите во время пребывания в Сдвиге, должны быть разорваны прежде, чем вы его покинете.
— Союзы друг с другом?
— Любые союзы. Там, внизу, есть существа, с которыми вы сможете договориться ради выживания.
Ворен прищурился, отметив для себя, что слово «существа» может значить всё, что угодно.
— Когда вы выйдете наружу, победив в состязании, вы должны поклясться в верности мне и только мне. Что-то отличное от абсолютной верности неприемлемо, — закончил Тиран. Его слова стали смазанными, неразборчивыми. Судя по всему, накачиваемые в него через змеящиеся шланги химикаты начинали сказываться. — Второе правило гласит, что выйти должен только один. Это всё, что вам нужно знать.
Большая часть Зеницы Ада была загадкой даже для самых бывалых воинов Чёрного Сердца. Огромный бывший звёздный форт типа «Рамилис» издавна служил центральным узлом операций тирана в Мальстриме, но поговаривали, что даже сам Кровавый Пират знал лишь часть его тайн.
Сдивгом называлась часть звёздной крепости, находившейся в самом сердце Мальстрима, в месте, где тонкая пелена между варпом и реальностью была натянута до предела и её могла прорвать малейшая ошибка, малейший просчёт. Остальную часть Зеницы Ада защищал от затаившихся ужасов прочный барьер, выкованный из пластали и укреплённый оберегами от вторжений. От служивших Гурону псайкеров, будь то люди или же сверхлюди, ожидалось, что они будут проводить часть своего времени в необходимых для сдерживания варпа обрядах и иных действиях.
Но, несмотря на вездесущую угрозу, определённые части Сдвига были достойны освоения, и Тиран охотно пользовался ими. Где лучше проводить испытания воинов, чем в месте, где истекает варп? Ради них обереги поднимали на время, достаточное для входа. Ради выжившего чемпиона их поднимали вновь, впуская его внутрь.
Несмотря на своё положение Красного Корсара, жилистый аптекарий казался хрупким, маленьким среди облачённых в полные доспехи воинов. Сам факт, что их вёл Повелитель Трупов, являлся особой честью, ведь когда Гурон Чёрное Сердце находился в Зенице Ада, он редко выпускал Гарреона из виду. Пока они шли, аптекарий не говорил ничего, позволяя воинам думать и размышлять, а это у Ворена получалось превосходно.
Сгущающийся вокруг запах был первой вещью, которую он заметил, когда они углубились в сердце Зеницы Ада. Едкая, тошнотворная вонь складывалась из запахов крови, гнили и бесчисленных иных мерзких субстанций. Ворен помедлил, не желая надевать шлем, наслаждаясь наполнившими чувства ароматами. Чем глубже они спускались, тем сильнее становился запах, пока рассудок не одолел странное желание. Ворен надел шлем, тихо закрепил его на месте и позволил фильтрам убрать из воздуха пьянящий смрад.
Так глубоко в Зенице Ада износ был сильнее и заметней. Местами со стен была сорвана облицовка, обнажившая металлические кости крепости. То тут, то там на обвисших петлях висели двери, раскачиваясь на призрачном ветру.
Отряд шёл всё дальше, всё глубже и глубже в столь изношенные отсеки, что Ворен искренне обрадовался надетому шлему. Освещение практически отсутствовало, и, хотя Ворен смог бы видеть и без улучшающего зрения визора, авточувства не являлись лишними. Повелитель Трупов шёл с открытой головой, но ни разу не сбился с шага.
В конце длинного коридора они остановились перед очередным люком, абсолютно чистым и новым. Гарреон подошёл к нему и начал вращать колесо, пока не раздалось тихое шипение. Дверь раскрылась внутрь, и Повелитель Трупов махнул рукой, указывая туда. Претенденты вошли одним строем в комнату, круглую, лишённую колонн и совершенно пустую. С любого места можно было видеть всё. Видеть каждый шаг, оценивать любую угрозу. Направляемые Гарреоном воины заняли свои места. Ворен отметил, что поверхность покрывал тонкий слой пыли и песка, в котором каждый шаг оставлял следы. Казалось, что комнату не использовали уже много лет.
— Я не собираюсь унижать себя, желая вам удачи, — проворчал Гарреон. — Но потрудитесь проявить себя, когда войдёте в Сдвиг. Тирану не нужны слабаки.
С этими словами он вышел из комнаты и закрыл за собой люк. Звук закрывающегося замка был ясно слышным, как и удаляющиеся шаги Гарреона.
Все присутствующие носили шлемы, но Ворен был уверен, что всё равно сможет их легко различить. Так, Долос выделялся узором из зарубок и царапин на броне. Он всегда предпочитал ближний бой, что сказывалась на его доспехах. Но, что возможно было смешно, даже повреждения брони близнецов совпадали с точностью до удара. Даже в доспехах Ворен не мог не отметить их одинаковости. Кто из них кто? Он не видел различий. Совершенно одинаковые тепловые показатели, одинаковые позы. Ничто не отличало их друг от друга. Ворен криво усмехнулся. А какая разница? Убил одного, убил другого. Все они теперь были лишь добычей.
Он оценивающе окинул соперников взглядом. Без сомнений близнецы, как бы низко он о них не думал, были большей угрозой. Ворен подозревал, что если представится ситуация, то им не хватит духу убить друг друга. Они часто воспевали достоинства своей близости и братства… Да, такую слабость воин Детей Императора охотно использует при первой подвернувшейся возможности.
Ворен позволил взгляду проскользнуть по стенам высокого сводчатого зала. На них были написаны слова, и он пригляделся. Нет… не просто слова. Имена — тех, кто побывал здесь до них. Эти имена останутся здесь навсегда, как и на его доспехах. Со сверхчеловеческой скоростью Ворен огляделся. Насколько он знал, а знал он не очень много, эти имена принадлежали лишь бывшим чемпионам. Очевидно, что они возвращались сюда после завершения испытания, чтобы отметить победу. Да. Вот закорючка Таэмара.
Он представил, как выходит, торжествуя, и вырезает своё имя на железобетонной стене, и его уверенность воспарила к новым высотам.
Время шло. Так говорил его внутренний хрон. Это подтверждало его чувство нетерпения. Время шло, но ничего не происходило. Он огляделся вокруг и на мгновение ощутил тревогу, поскольку другие стояли совершенно спокойно. Подавив это ощущение, он начал идти вдоль стены, ведя руками по гладкой поверхности.
— Ты ищешь путь внутрь? — навстречу ему направился один из близнецов. — Зачем?
