Впрочем, по крайней мере, одно было понятно уже сейчас. Надо было срочно попытаться вернуть Сидора домой, потому как, без его личного присутствия надеяться, что-либо изменить, можно было и не мечтать. Упёртость поречного дворянства в достижении поставленной цели, Белла знала как никто. Сама совсем недавно была такая.
Поэтому, сразу же после рассказа Молчуна, он озаботилась немедленным написанием Сидору письма, в котором, она, по крайней мере, она так надеялась, привела достаточные веские основания необходимости досрочного прекращения начатой мужем операции со станками и его немедленного возвращения домой.
— "Знать бы ещё послушается ли", — тяжело вздохнула Белла.
Упёртость уже собственного мужа в некоторых вопросах, в которых тот считал, что прав он, была под стать упёртости пореченской шляхты. И о том она тоже знала не по наслышке. Было дело, имела неприятную возможность убедиться.
— Заходи, Маш, — кивнула она рукой входящей в комнату подруге.
Корнею, привет, — поприветствовала она входящего следом её мужа.
Поспешно встав, она быстро прошла на кухню, взять со стола заготовленное заранее угощенье.
— Как Дашку отправили к амазонкам на исправление, приходится теперь самой всё делать, — со вздохом пожаловалась она. — Но ничего не поделаешь. Дело у нас такое, что лишних ушей быть не должно.
Расставив на столе гостевые чашки, она водрузила на стол небольшой, пыхтящий дымком серебряный самовар с украшающим его сверху прозрачным стеклянным заварным чайничком и с довольным видом уселась на своё любимое место во главе стола.
— Ну-с, — радостно потёрла на ручки, предвкушающе глядя на высокую горку высящихся на краю стола своих любимых пирожков с капустой, только недавно принесённых из соседней пекарни Брахуна. — Посмотрим, чем нас кормит наш дорогой сосед.
Устраивайтесь, профессор, — кивком пригласила она вошедшего в комнату профессора.
Ну-с, кто будет говорить первым? Надеюсь, с подробным изложением разговора Старосты с Головой, переданным нам Молчуном, вы ознакомились в моём письме. Жду ваших мыслей.
Переглянувшись между собой, собравшаяся за столом троица, смущённо молчала.
— Поскольку данная тематика ближе всё-таки ко мне, то и говорить, пожалуй, буду я, — первым нарушил молчание Корней.
— Итак, — начал он. — Любая попытка проведения какой-либо спасательной операции по вытаскиванию молодых дураков из того дерьма куда они по собственной дурости вляпались, обречена на гарантированный провал. Ни от кого помощи они не примут.
Даже само слово помощь использовать категорически никому не советовал бы. Гонор. Взятие Сатино-Татарского на данный момент является приоритетным делом славного поречного рыцарства. И только!
Второй момент. Информация, переданная ещё весной нашими имперскими ящерами о том, что на границе с людскими землями выращена новая генерация, новый подвид ящера, в корне отличный от старого, тупого людоеда, полностью подтвердилась. Так грамотно действовать, как действуют засевшие в Сатино-Татарском нынешние ящеры, старый подвид людоедов не смог бы никогда. Ему бы такое даже в голову не пришло.
Эти же что делают. Уступили рыцарям два разрушенных, ни на что толком не годных укрепления в предполье, воодушевили тем самым молодых сопляков, и теперь сидят за крепкими, высокими стенами Сатино, методично выбивая самых активных при чуть ли не ежедневных бездарно организованных штурмах. А те дураки, как и не видят, что ящер с ними играется.
Они воодушевились лёгкими победами по захвату второстепенных укреплений и теперь, пока не возьмут штурмом основного поселения, не отступятся.
Я эту шляхетскую породу знаю, — мрачно вздохнул Корней. — Обратно они уже не пойдут, отступить им гонор теперь не даст. А это значит…, - Корней замолчал, грустно глядя на Изабеллу.
— Они все смертники, — тихо проговорил Корней, глядя прямо в глаза Изабеллы. — И мы ничем им не поможем, если только не свершится чуда. А чуда не будет. Я в чудо не верю.
На том вечер и закончился, так и не начавшись. Говорить было не о чем. Одинокая горка пирожков так и осталась стоять не тронутой на краю стола, пока Белла сама её не выкинула в помойное ведро свиньям несколько дней спустя.
Глава 13 Home, sweet home…
Возвращение.*
Ставший таким "родным и милым" левобережный город Старый Ключ встретил Сидора с его отрядом сопровождения низко нависшими над головой тяжёлыми снеговыми тучами, густым мокрым снегом в лицо и виселицей возле главных южных ворот, с тремя покачивающимися на ней телами подростков. И настороженными, злыми глазами на удивление молчаливых городских стражников. И в этот раз, в отличие от былого, никто его дружескими приветствиями, едва завидев, не встречал.
— "Интересный пердимонокль", — была первая мысль Сидора при въезде.
Ненадолго задержавшись возле нового элемента городской малой архитектуры, в виде п-образного деревянного сооружения с висящими на ней трупами, Сидор без слов проследовал дальше.
Особо присматриваться к необычному "приветствию" городских властей не стоило. Всё шло штатно. Стоило только на миг отпустить туго натянутые вожжи и выпустить из карантинных лагерей на работу и обучение в городе привезённых подростков, где буйный их нрав сдерживался установленной там Корнеем железной дисциплиной, как с самого начала ожидаемые последствия не замедлили себя ждать.
Привыкший в западных баронствах к либеральным порядкам и попустительству молодняк, никак не желал верить на слово. И сколько им до того ранее не было говорено о царящих в городе и на всём Левобережье жёстких порядках, никак не желал прислушиваться к словам старших. И как результат, тела неслухов качались теперь в петлях на специально для них и построенной перед южными воротами виселице. Так сказать, поближе к месту временного проживания основной массы непонятливых переселенцев.
Что там произошло и как, и почему телами его обозников "украсили" виселицу, Сидора совершенно не интересовало. И если кто думал, что тем выведет его из себя, как бы показав компании землян, кто в доме хозяин, то он ошибся. Такие потери были с самого начала запланированы и даже, в какой-то степени спровоцированы ими самими, поскольку терять своё личное время и вдалбливать в головы тупоголовых неслухов простые, очевидные истины, никто из руководства компании землян не собирался. Своих дел хватало.
Сказано, воровать нельзя — значит нельзя. Сказано — не тронь чужое, значит — не тронь. Сказано — уважать старших — уважай. Не согласен — отведай батогов или марш болтаться на виселице и кормить вороньё.
