Беззащитный разум Сартака вдруг померк от психологического удара Гарлона, и Астральный Коготь погрузился в забытье.
* * *
Сартак очнулся в полной, непроглядной тьме. Удивленный, что все еще жив, он попытался подняться или хотя бы двинуться, но понял, что не может этого сделать. В его тело были внедрены какие-то иглы, а конечности оплетали провода. Нечто вроде маски было надето ему на лицо. Сартак попытался заговорить, но чуть не задохнулся от сплетения трубок, помещенных в его горло. И то, что его психосилы подавляются, он тоже понял, как только хотел было проникнуть в варп. После всех этих тщетных попыток ему оставалось лишь лежать, ослепленным темнотой, осознавая всю безнадежность положения, в которое он попал. Хурон, видимо, должен был скоро появиться, чтобы поиздеваться над ним. Сартак все ждал и ждал, не чувствуя ничего, не чувствуя ни течения времени, ни самого себя. Как долго он тут? Часы? Дни? Время потеряло значение.
Хурон так и не пришел. Ужасаясь своей участи, Сартак, незвучно стеная, задавался одним вопросом, что же с ним сделали…
Не был ли он выброшен в открытый космос на спасательной капсуле? Придется ли ему вечно плыть в пустоте? Как это сделает его героем? Его разум метался, пытаясь найти объяснение происходящему. Но никаких соображений не было.
Вдруг, стремительная вспышка пронеслись в мозгу, и все стало ясно. Сартаку вспомнилась его единственное пребывание за Великой Печатью храма Хурона. Он вспомнил и свихнувшихся Красных Корсаров, заключенных навечно в гроб из адамантия, запечатанных до тех пор, пока битва не позовет их. Без сомнения Сартак знал, что системы Дредноута могут поддерживать жизнь человека чуть ли не вечно. Но что, если саркофаг никогда не прицепят к машине? Что, если человек заключенный внутри него так и останется гнить там навечно? Что потом?
Сартак пытался отчаянно думать о других возможных причинах его заточения, но логика была холодной и непоколебимой. Сверхъестественный ужас внезапно ворвался в сознание Сартака. Он даже не смог крикнуть, рассудок покинул его.
* * *
В равнодушной тьме Мальстрима флот Хурона разрывал пространство, предрешая судьбу Сантьяго. Кровавый Разоритель, наконец, был готов предложить миллионы обреченных душ темным богам Хаоса…
Сара Коуквелл
До самого конца
Много лет он заключал сделки, соглашения и тёмные пакты как с теми, кого мог назвать по имени, так и с теми, кого не осмеливался. Он не мог вспомнить последний раз, когда просто просил, а Империум давал. Во времена вынужденной и ненавистной службы Трупу-Императору было достаточно лишь отправить запрос.
Теперь же если Гурон Чёрное Сердце что-то хотел, то он просто забирал, используя всю мощь верных Красных Корсаров. Алчные цепкие когти смыкались вокруг предметов, людей и целых звёздных систем, чтобы унести их во мрак. Он крал и разорял, грабил и убивал. Однако иногда Гурону попадалось сокровище, которое не так-то просто заполучить.
И тогда он выступал из теней, где ныне обитал, и выслеживал добычу совершенно другим образом. Гурон встречался и говорил с посланниками могущественнейших и влиятельнейших. Менял и вёл переговоры, используя внушительную харизму и коварство для заключения сделок.
Репутация бежала впереди Гурона, и многие мудро избегали вступать в какие-либо соглашения с Тираном Бадаба из страха за свои жизни. Но многие другие дерзко расписывались кровью.
Иногда Гурон Чёрное Сердце даже держал слово.
Когда-то это был аграрный мир, но Экстерминатус сделал его необитаемым. Название сгинуло в пучине истории, оставив идентификатор, данный в счастливые дни Великого крестового похода. Восемьдесят-три Четырнадцать был пустошью. На поверхности больше ничто не росло, уцелели лишь самые упорные бактерии. Моря испарились, оставив обширные просторы потрескавшихся бесплодных земель. Ярость бомбардировки пробила кору и потревожила нечто глубоко в ядре планеты. Вулканическая лава вытекала из ран земли словно кровь. Постоянное марево придавало всему размытый, нереальный облик.
Мир был превосходным образцом негостеприимности, но уверенно шагающих по изломанной поверхности великанов ни капельки не тревожили ни ядовитый воздух, ни мучительная жара. Они шли без устали и могли так идти целыми днями, если бы захотели. Так великаны много раз шли на войну, но сегодня был особый день. Сегодня они были посланниками, сопровождавшими господина и повелителя на встречу.
Гурон Чёрное Сердце шёл среди семерых Красных Корсаров, и лишь его лицо не было скрыто шлемом. Удерживающие в остатках черепа мозг бесчисленные имплантаты и протезы означали, что Тирану Бадаба было очень неудобно носить тактический боевой шлем. Вдобавок обычно переподключение черепных имплантатов к шлему было таким тяжёлым и долгим трудом, что он только мешал. Сложные, хрипящие заменители лёгких и двигательной системы в любом случае достаточно хорошо фильтровали воздух, чтобы удушливая серная атмосфера не причиняла вреда. Обнажённая голова Гурона выделялась на общем фоне.
Он мог бы прийти один, но предпочёл показать силу. Тиран Бадаба был коварным и проницательным, благословенным бесподобной хитростью и лукавством. Но он не доверял тому, с кем имел дело.
Организация встречи была утомительной. Денгеша не был готов совершить путешествие в цитадель Гурона в недрах Мальстрима, а Кровавый Пират не собирался ступать на борт корабля, населённого почти одними варп-ведьмами. Конечно, он уже использовал колдунов, кабал самого Тирана предложил Денгешу как идеального кандидата для задачи. Имели место всё более оживлённые перепалки, пока не был достигнут компромисс. Решением стала ничейная земля.
На возвышавшемся над вулканическими равнинами некогда плодородного мира скалистом утёсе показался другой великан. Причудливый силуэт, освещаемый тусклыми лучами болезненно-жёлтого солнца, был один. Воин из свиты показал наверх дулом болтера.
— Я вижу, — просто ответил Гурон. — Я говорил, что он прибудет, — из изуродованной глотки вырвался тяжёлый смешок. — Он не мог удержаться.
Денгеша не взял прозвища для передачи своего величия, не в его духе было принять кличку, говорящую о деяниях остальному миру. Колдун не был Разорителем и Предателем и предпочитал, чтобы действия говорили сами за себя. Веками он был главой Гетеродоксов, кабала колдунов, по слухам отколовшихся века назад от Несущих Слово. Говорят, что более пяти тысячелетий назад Денгеша познал сущность Хаоса Неделимого, и посему обладал многими знаниями. Ничто в нём не выдавало такой великий возраст. Его облик был неизменен, а отдельные черты лица — непримечательными. На лице было несколько шрамов, но больше внимания привлекали бесчисленные руны и клейма, выжженные на коже. Они корчились и извивались под испытующим взором Гурона словно живые существа, говоря об истинном ученике тёмных сил. Но Тирана не тревожило присутствие колдуна, его уверенности в себе ничто не угрожало.
