— Пошли! — рявкнул Железная Рука и рванулся за угол.
Оказалось, что катачанцы стояли у входа в гигантский зал, потолок которого — настолько высокий, что он почти терялся из виду — пересекали огромные трубы, напоминавшие металлические кишки. Внизу, в центре помещения, располагалось одинокое прямоугольное здание, усыпанное символами Адептус Механикус и статуями техножрецов. В одном из углов строения обнаружилась дыра, пробитая взрывом; окружавшие брешь баррикады, сооруженные из мусора, различной мебели и листов металла, напоминали коросту на ране.
Обороняющиеся вели огонь из лазганов, и в зале валялись груды орочьих трупов — некоторые туши были испещрены аккуратными выжженными отверстиями, другие разорваны на куски гранатами и минами. Когда Стракен ворвался в зал, зеленокожий в паре десятков метров от него попытался встать, несмотря на отсутствие половины башки, и полковник прикончил ксеноса из дробовика.
Катачанцы врубились в уцелевших орков, и застигнутые врасплох чужаки оказались меж двух огней — лазвыстрелы мордийцев и ножи бойцов Стракена быстро сокращали число врагов. Схватив сзади одного из здоровяков, полковник раздавил ему плечо стальным кулаком, и, дернув голову ксеноса на себя за подбородок, сломал толстую зеленую шею. Флаг-сержант Гальда сбил орка с ног ударом древка и вонзил знамя в грудь упавшего ублюдка, словно объявляя его территорией Катачана. На правом фланге Монтара схватилась с крупной тварью в желтом доспехе и, напрягая мышцы, отводила башку чужака подальше от себя. Мордиец на баррикаде оказал даме любезность и вышиб орку мозги метким выстрелом; ксенос рухнул, загрохотав разномастными пластинами брони.
Стракен едва мог разглядеть лица солдат у бреши, но видел, что большинство из них носит синие кепи.
— Эй! — гаркнул он. — Вы — парни генерала Берана?
— Верно! — крикнул кто-то в ответ. Из-за баррикады поднялся капрал с перевязанной левой рукой и почти оторванным рукавом.
— Полковник Стракен, Второй Катачанский, — представился Железная Рука. — Пришли вытащить генерала.
— Вот как? Вам лучше зайти внутрь.
— Итак, — произнесла мордийка, — вы прибыли.
Её звали Кралл — женщина в районе сорока, бледная, со светло-каштановыми волосами и суровыми, глубоко посаженными глазами. Одевалась она, как и прочие мордийцы: синий мундир, брюки с лампасами и кепи с плоским верхом. Судя по знакам различия, лейтенант.
«Натуральный игрушечный солдатик, — подумал Стракен. — Как и все её люди».
— Ага, вот они мы, — произнес катачанец вслух.
Вслед за полковником в вестибюль зашла Монтара, помрачневшая и явно не впечатленная увиденным. Снаружи мордийцы возвращали на место высокую баррикаду, которую наполовину разобрали, чтобы впустить катачанцев.
— Где генерал Беран? — спросил Железная Рука.
Лейтенант Кралл показала на дверь в стене.
— Там, вот только… генерал мертв.
— Мертв?!
— Так что за хрень мы слышали? — уточнила капитан.
— Вероятно, записанную трансляцию. Мы сумели связаться с одним из вокс-сервиторов главного командования и приказали ему передать информацию дальше. Потом нас атаковали орки, и во время боя вокс-станция разбилась, так что больше мы не смогли ничего сообщить.
— Круто, — заметила Монтара. — Значит, мы просто так прогулялись.
— Похоже, — сказал Стракен, — здесь почти не за что сражаться. Сколько вас тут?
Кралл помолчала.
— Около ста пятидесяти, из них сорок раненых, пятнадцать — тяжело.
— Приготовьте солдат к выступлению, даю вам пятнадцать минут. Раненых кладите на носилки — по пути сюда мы прошли мимо кучи барахла, из которого можно сварганить тележки.
— Нам нужно забрать генерала. Но…
— И генерала на носилки.
За все эти годы Железная Рука так и не смог привыкнуть к тому, как некоторые полки обращаются со своими павшими. На Катачане тела всегда оставляли в джунглях, чтобы джунгли забрали их. В память о погибшем сохранялись его нож и бандана, тело мало что значило, когда из него уходила жизнь.
— Полковник, вы не понимаете, мы не вправе уйти. У меня нет таких полномочий.
Стракен пожал плечами.
— Тогда поговорите с вашим командиром. Кто он там, капитан?
— Нет, комиссар.
Железная Рука выругался про себя и немного помолчал, обдумывая положение.
— А где он?
— На другой баррикаде, — ответила Кралл, — там мы отражали последнюю серьезную атаку. Вас проводить?
— Нет. Сообщите моему капитану о ваших позициях и положении дел. Монтара, направь две группы на рекогносцировку. Пусть разведают линии обороны, как далеко простирается защищаемый периметр и где пути отхода — всё как обычно, но особое внимание путям отхода.
Мордийцы были подготовлены к осаде, и раньше, заключил Стракен, их снабжали как следует. Но сейчас осталось лишь несколько ящиков с боекомплектом, составленных рядом с парой запасных лазганов. Запас медикаментов и сухпайков охраняли широкоплечие солдаты с холодными глазами. Проходя по импровизированному госпиталю, полковник видел ряды коек с ранеными гвардейцами, лежащими в морфийном забытье. Всё было очень аккуратно и чётко организовано, вот только Железная Рука никак не мог найти выход.
Стракен миновал бойцов в синих мундирах, внимательно и неодобрительно смотревших на него. Повсюду лежала тонкая серая пыль, и полковник поражался, каким, мать его, образом мордийцы умудрялись держать снаряжение в полной чистоте.
Следующая комната, длинная и широкая, напоминала церковный неф. В задней стене зияла брешь, пробитая взрывом, а метрах в тридцати от неё обнаружилась баррикада в два человеческих роста, сооруженная из предметов меблировки вокруг каких-то громоздких механизмов. Наверху стояли бойцы, отслеживающие появление орков, и каждые несколько секунд раздавался резкий треск лазгана, за которым следовало всхрюкиванье или завывание. За спинами солдат стоял человек в длинной кожанке.
— Комиссар!
Повернувшись, тот смерил Стракена взглядом и слез с груды мебели.
— Кто ты такой и где твое обмундирование? — требовательно спросил комиссар.
— Полковник Стракен, Второй Катачанский. Мы перехватили сигнал о помощи и пришли вытащить вас отсюда. А это и есть мое обмундирование.
Старый, но ловкий мужчина с длинными конечностями, комиссар не был здоровяком, но выглядел крепким и сильным.
— Добро пожаловать, — произнес он. — Комиссар Редмунд Веррин, принял командование после того, как погиб генерал Беран, а майор Адамик показал себя неспособным справиться с ситуацией.
