Врал/ конечно, но особых угрызений совести по тому поводу не испытывал — если разобраться, она для него совершенно чужой человек. И первую скрипку играют те самые высшие государственные интересы. Дорога королей, ага…
И вкрадчиво спросил:
— Ты же не хочешь оказаться в опале… там? — и вновь указал пальцем в потолок. — Прости за откровенность, но это было бы самоубийством. Даже если тебя просто забудут и оставят в покое.
— Ага, оставят, — отозвалась она язвительно. — Женщину, как две капли воды похожую на королеву Эгле… Если и не убьют, то запрут куда-нибудь и ключ выкинут… — она ссутулилась в роскошном кресле. — Вот так влипла девочка, еще почище, чем в прошлый раз… По уши…
— Ну, я бы сказал, есть существенная разница, — сказал Сварог. — Честно. В прошлый раз ты была примитивной куклой, которую уже собирались убрать по миновании надобности. Теперь — совсем другое дело. Ты сейчас — доверенное лицо императорского престола, на тебя возложена ответственная миссия, крайне важная. Есть разница, а? Сплошь и рядом такие миссии на нас возлагают, не интересуясь нашими желаниями… — он наклонился вперед и накрыл рукой ее узкую ладонь. — Я, конечно, постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы, если ты откажешься, обошлось без крайностей… Но даже если добьюсь, чтобы о тебе просто забыли… Что у тебя за будущее в этом случае? Взять узелок с драгоценностями, перебраться на другой конец Харума, насколько можно, изменить внешность… А дальше? Поместьице в глуши купить и провести там остаток дней? Поступить в очередной третьеразрядный театрик? На Сильвану податься? Но и там выбор будет невелик… Именьице в глуши или дешевый театрик. Зато, если хорошо себя покажешь, получишь все, что я обещал, и даже гораздо больше.
— Господи! — вырвалось у нее чуть ли не со стоном. — Ну, за что мне все это?
Сварог мягко сказал:
— Между прочим, «это» не я начал. Согласись. Так уж сложилось. В конце концов, ничего страшного. Еще немного побыть королевой Эгле. И все.
— Ага! На всю оставшуюся жизнь? Торчать на троне, будто цепью прикованной?
— Ну, не думаю, чтобы это настолько уж затянулось, — сказал Сварог. — Пару лет, не больше. Пока будем проводить в жизнь кое-какие планы. А там..'. Никто тебе не помешает «безвременно скончаться». К «сыночку» приставим надежного регента. Паршивец будет под строжайшим контролем.
— А почему бы так не сделать сразу?
— Потому что там решено: какое-то время на троне необходима именно ты. Первые год-два. Пока все не наладится и механизм не заработает сам по себе. Королеве проще и легче за пару лет добиться полного самовластия, чем самому надежному регенту. Убедительно?
— Пожалуй, — сказала она с печальным, отрешенным лицом. — Я не отказываюсь, прекрасно понимаю, что отказаться нельзя, но, боже мой, снова — это лицедейство…
Сварог спросил задушевно:
— Скажи честно: за все эти годы тебе хоть чуточку понравилось быть королевой? Только честно, я же мигом определю вранье…
После недолгого молчания она призналась:
— Понравилось. Это затягивает. Если бы только рядом не было скотины муженька и типа наподобие Брашеро, который беззастенчиво дергает за ниточки…
— Так ведь их и не будет, — сказал Сварог, изобразив самую веселую улыбку. — Муженек помер самым всамделишным образом и уже не воскреснет. Брашеро с компанией свободы никогда не увидят. Ты, повторяю, будешь вовсе не марионеткой, как в прошлый раз, а доверенным лицом Империи, выполняющим крайне важное задание. И, в отличие от прошлого раза, будешь в совершеннейшей безопасности. Дворцовую охрану, прислугу вплоть до последнего конюха уже заменили на наших людей. Первый министр тоже будет наш. Наплевать, что его никто тут не знает. Легенда железная: очередной умный и энергичный провинциальный дворянин, сумевший попасть на самые верхи. Кстати, это именно он тебя укрывал первое время, когда ты бежала от убийц и скрывалась в глуши. Никто и не удивится, что за такие заслуги человека сделали первым министром. Мало ли сходных примеров в истории? Кстати, Брашеро, по легенде, как раз из таких. И что, кто-нибудь за все эти годы почуял неладное? Ну, и других ключевых министров подберем если не своих, то наиболее надежных. И наконец, начальник тайной полиции остается на месте и будет заботиться о тебе, как о родной доченьке.
Она вскинула полные тревоги глаза:
— Этот прохвост?
— Именно поэтому, что он прохвост, будет служить верой и правдой, — сказал Сварог. — Понимаешь, ему некому меня на сей раз предавать. Разве что Лорану или Святой Земле — но он прекрасно понимает, насколько это ему невыгодно. Да и следить за ним будут день и ночь, есть способы… Что тебя еще волнует?
— Придется ведь вернуть тех, кто был близок к Настоящей королевской чете…
— Ну конечно, — сказал Сварог. — Одним из первых указов восстановишь справедливость. Конечно, к власти их особенно допускать не стоит, просто вернуть прежнее положение при дворе… Они ведь не заметили в свое время никакой подмены за те несколько месяцев, что еще оставались при дворе. Сейчас тем более не заметят.
Ты многое о них помнишь, в тебя вложили достаточно ее памяти. Да и годы прошли, должны были чуточку измениться и они, и ты…
— А э-тот… гаденыш?
— Уж он-то тебе беспокойства не доставит, — усмехнулся Сварог. — Для серьезных заговоров мал. И наши его окружат железной стеной. Он тоже не дурак. Будет вовсю пользоваться выгодами своего положения, и только.
И подумал: за всеми «реабилитированными» нужно будет установить самое строжайшее наблюдение. Именно к ним в первую очередь постараются найти дорожку настоящие Стахор и Эгле, люди энергичные и упрямые, вряд ли забравшиеся доживать век инкогнито где-нибудь в глуши… Ну, будет время продумать…
— Все обстоит, смело можно сказать, прекрасно, — произнес Сварог. — Ты уже сидишь прочно, никто в тебе не сомневается, успела ведь убедиться?
— Успела, — бледно улыбнулась Литта. — А если объявятся… настоящие?
— Отвечу со здоровым цинизмом, — сказал Сварог. — Им очень и очень долго придется доказывать, что они настоящие. На этот счет тоже есть парочка примечательных исторических примеров. Но не дадим мы им времени долго что-то кому-то доказывать…
Вингельт, с неудовольствием подумал он. Позицию Хитрых Мастеров в этой ситуации предсказать решительно невозможно. Стахор и Эгле им друзья, безусловно, да и настоящего принца прячут наверняка они. Если захотят восстановить справедливость, как они ее понимают… Ну что ж, не смертельно. Досадная помеха, пусть серьезная, и не более того.
