Варко с трудом пробрался мимо дома-прицепа, лежащего на боку, горящего грузовика на больших гусеницах, умышленно втоптанного в землю ногой гиганта, и двух даку-маку, выпотрошенных лазерным огнем, мертвых, как и их залитые кровью всадники. Он миновал разбитый кибердрон, который больше никогда не поднимется в воздух. Тот уставился на него разбитой оптикой и защелкал немым ртом.
Варко взяла жалость. Он опустился на колено, повозился, ища соединение ЦП дрона, и выдернул его. Свет в разбитых глазах померк.
Варко поднялся и вытер рот платком. Еще с вершины холма он заметил здесь какое-то движение.
Он ушел недалеко, пройдя мимо пылающего погребального костра буровой установки. За ней валялся разбитый и перевернутый жилой краулер; его разодранные тканевые навесы хлопали на ветру. Неподалеку лежали два тела: старая женщина и юноша — оба в пустынном снаряжении. Юноша — в потертом кожаном бронежилете и дыхательной маске, изображающей кричащее лицо горгоны. Он был мертв. Варко мог это сказать, даже не осматривая его. Тяжелое колесо продавило отвратительную колею по его груди. Женщина была облачена в темно-серые шелка и носила простую старинную противопылевую маску. На ней не было ни царапины. И только когда он подошел, чтобы проверить, жива ли она, то почувствовал, как холодно ее тело и как безвольно болтается голова.
В нескольких метрах дальше валялся в пыли большой темно-красный двухгусеничный мотоцикл: толстая передняя вилка согнута под безумным углом, гусеницы разбиты и порваны. Рядом на боку распростерся мужчина в грязном бронежилете и дыхательной маске, напоминающей голову пустынной ящерицы.
Варко присел рядом с ним. Мужчина шевельнулся. Левая рука у него была явно сломана, и Варко не мог с уверенностью сказать, какие еще повреждения тот получил.
— Позвольте, я вам помогу, — сказал он.
Мужчина шевельнулся снова и застонал.
— Сэр, я из Орестской Гордой. Я могу вам помочь, если вы мне позволите. У меня есть медкомплекты.
«Два, — подумал он. — Всего два. Мы едва можем чем-то поделиться. Зачем я это делаю?»
Мужчина прохрипел что-то. Он явно испытывал сильную боль.
— Я вас сейчас переверну, хорошо? Вы понимаете? Я сейчас вас переверну и осмотрю вашу руку.
Варко перевернул мужчину так аккуратно, как мог. Тот вскрикнул — крик из-за его дыхательной маски превратился в резкое, гортанное уханье.
— Всё. Всё. Я сейчас наложу шину, и будет полегче. Можете сказать, вы ранены еще куда-нибудь?
Варко услышал резкий щелчок и почувствовал, как к затылку прижался кружок холодного металла.
— Оставь его.
Варко медленно поднял руки.
— Я просто пытаюсь ему помочь. Ты понимаешь меня? Я просто пытаюсь ему помочь.
Дуло по-прежнему вжималось ему в голову.
— Оставь его. Оставь моего па. Ты ему не нужен. Ты нам не нужен.
— Можно, я повернусь? — спросил Варко, не опуская рук. — Можно повернуться? Хорошо? Я поворачиваюсь.
Он переступил коленями, повернулся и обнаружил, что смотрит не с того конца на старый мощный лазмушкет. Это было старинное оружие, с богатой резной фурнитурой и искусной гравировкой на металлических частях.
Целился из него юноша в бронежилете. Лицо его закрывала дыхательная маска в виде кокпита «Владыки войны».
Варко невольно рассмеялся.
— Ты что, — с улыбкой спросил он, — типа боевая махина?
Конец лазмушкета ткнул Варко в лицо и разбил об зубы верхнюю губу. Варко мявкнул и сплюнул кровь, двинув руками, чтобы схватиться за лицо.
— Руки не опускать! Подними, подними!
Варко снова сплюнул кровь. И поднял руки.
— Это твой отец? — спросил он, кивая на раненого рядом.
— Что, если так?
— Ему нужна помощь. Медицинская помощь. Ты можешь наладить шину? У него сломана левая рука. Я смогу ему помочь.
— Может, сможешь, а может, и нет. Ты кто такой?
— Эрик Варко. Капитан. Орестская Гордая шестая бронетанковая.
— Это мне ни о чем не говорит.
— Как твое имя? — спросил Варко.
— Руки. Держи выше!
— Я и так их держу выше. Как твое имя?
— Я не называю своего имени никому. И мой па тоже.
— Твоему па нужна помощь. Я смогу ему помочь.
Морда «махины» не двинулась.
— Ты дашь мне ему помочь? — спросил Варко, глядя вдоль длинного ствола мощного ружья.
— «Кентавр» готов к отправке, капитан, — доложил Саген, пробираясь обратно к Гектону и Леопальду.
— Хорошо, — ответил Гектон. — Помоги занести Кодера в задний отсек.
— А где капитан Варко? — спросил Саген, нагибаясь, чтобы взяться за ноги Кодера.
— Ушел вниз, в долину, — ответил Леопальд.
— Зачем?
Леопальд пожал плечами.
Саген вытащил оптику и приложил к глазам.
— Куда?
Гектон приблизительно указал. Он был занят, счищая кровь с губ и подбородка технопровидца.
Саген громко выругался.
— Что?
— Взгляните, — сказал Саген, передавая прибор Гектону. — Вон там внизу. Нет, за буровой. Видите?
— О Трон! — сказал Гектон. — Эрик, мы все из-за тебя сдохнем.
Сквозь занавес плавающей в воздухе пыли и дыма Гектон увидел то, что засек Саген: Эрика Варко, стоящего на коленях с поднятыми руками, лицом к туземному дикарю с энергетическим мушкетом.
— Тащи сюда карабин, — велел Гектон Сагену. — Бегом, солдат. Быстрее!
Он навел прибор обратно на своего старого друга.
— Ох, Варко, тупая ты скотина!
Кодер завозился.
— Капитан! — позвал Леопальд. — Технопровидец приходит в себя. Наверное…
Лежащий на спине Кодер открыл глаза. Они были налиты кровью, зрачки расширены. Потрескавшиеся губы приоткрылись. Кодер издал бессвязный поток изломанного кода и снова отключился.
Показалось, что ветер переменился. Гектон поднялся на ноги и глянул на восток вдоль долины.
Троица «Псов войны» казалась далекими пятнышками, точками на горизонте.
Один развернулся. И полным ходом потопал обратно вдоль долины в их сторону.
— О нет, — пробормотал Гектон. — О Трон, у нас неприятности. Теперь у нас настоящие неприятности.
— Он услышал код, — буркнул Леопальд.
— Да, он прекрасно услышал этот чертов код! ― ответил Гектон.
— Что будем делать? — спросил Леопальд.
— Саген, где этот карабин?! — взревел Гектон.
— Что будем делать, сэр? — повторил Леопальд, глядя на Гектона с паникой в глазах. — Мы не сможем с ним драться.
— Да, не сможем, — согласился Гектон.
«Пес войны» скакал по долине к ним — вот размером с зефириду, а вот уже с ворону, все ближе, ближе…
