— Какого Трона? — сопровождавший тварь порыв черного воздуха исказил его голос, и спустя доли секунды в чудовище стреляли из полудюжины стволов.
Некоторые лаз-выстрелы попали в кромешную черноту и взорвались фейерверком, рассыпавшись дугами плотных серых безвредных искр. Некоторые замедлялись до тех пор, пока вовсе не остановились, побледнели и угасли в тяжелом, насыщенном воздухе. Только тяжелые заряды двух автоганов попали — из одного от бедра палил сержант, другим владел старейший член подразделения, бывший имперский гвардеец, которому не под силу было уйти в отставку и вернуться домой, — и то лишь потому, что зверь вылезал из эфира всего в нескольких метрах от них.
Тварь была нездорового вида, около метра в холке и полуметра в ширину, с пятью неравными костлявыми конечностями и желатинообразным, приспущенным, словно наполовину заполненный пузырь, телом. У нее было несколько отверстий, которые могли служить для дыхания, поглощения пищи, слуха, общения или удаления отходов — по их внешнему виду ничего нельзя было сказать наверняка, разве что ни одно не напоминало глаз.
Два заряда попали в туловище, третий и четвертый оторвали крупнейшую конечность, что заставило чудовище пошатнуться, а после истечь смесью ихора и какой-то зеленой, напоминающей желчь, жидкости, который оказалось гораздо больше, чем можно было ждать от такого маленького создания. Оно, без сомнений, издохло, но, тем не менее, одного из милиционеров вывернуло при виде твари наизнанку, а другой сразу же лишился чувств.
— Нам определенно нужны стволы посерьезней, — заметил гвардеец.
— Когда обращаешься к сержанту… — начал заводиться капрал.
— Заткнись, — вмешался сержант и повернулся к солдату. — Мы можем вызвать другие подразделения, и…
— Эта штука пришла из эмпиреев. Нам нужны боеприпасы другого толка. Всё это точно за рамками наших возможностей.
— Что ты имеешь в виду? — спросил сержант.
Солдат поднял бровь.
— Святой Император! — дошло до сержанта.
— Вам следует вернуться во дворец губернатора и убедить отправить через астропатов срочный запрос поддержки, — продолжил солдат. — Нам нужны Адептус Астартес, а пока они сюда добираются, лучшее, что мы можем — это построить обалденно большую стену и молиться Богу-Императору Человечества.
— Император защищает! — вставил капрал.
— Охрененно надеюсь на это, — солдат зачехлил свой автоган и побрел прочь.
Апотекарий Железных Змеев Утропий сломал печать на левой латной перчатке Базилиона. Правая рука отсутствовала по плечо, но это не имело значения. Базилион всегда отдавал предпочтение шуйце; и было правильно почтить его при помощи левой, почти нетронутой перчатки, пусть даже весь плечевой сустав был выдран из брони, плечо вывихнуто, мышцы шеи, руки и спины порваны, а растерзанная плоть висела рваными, обескровленными полосами.
Апотекарий снял перчатку — она уцелела, если отбросить несколько поверхностных царапин и вмятин — и передал Клеону, который некоторое время подержал её обеими руками перед лицом, а после упаковал для обратного пути на Итаку, когда они исполнят здесь свой долг. Утропий уже окроплял священной водой нетронутую, перевитую мышцами левую руку Базилиона, такую же идеальную в смерти, как и в жизни, только бледную и неподвижную. Утропий держал ладонь в своей, лил воду, затем вновь пристегнул флягу к поясу и нанес символы той же рукой, все еще удерживая длань боевого брата.
Слова ритуальной молитвы отчетливо раздавались над почившим, как и над всяким Железным Змеем, уже встретившим свой конец на службе; как и над всяким Железным Змеем, который еще встретит свой конец, исполняя долг пред Императором Человечества. Наконец, Утропий сшил пальцы левой руки Базилиона вместе, чтобы он никогда больше не мог держать оружие, чтобы его душа никогда не стремилась в бой и не сражалась в битве, чтобы всё закончилось вечным миром.
Первыми к Трещине начали стекаться дураки — любопытствующие глупцы, услышавшие подсознательный зов эмпиреев. Они приходили глазеть и дивиться — и умирать. Некоторые упивались манящим не-светом, поглощенные убийственной интенсивностью, и шли прямиком под его лучи. Ни сами они, ни кто-либо еще не был в силах им помочь.
Милиция улья создала оцепление, которое нарушали вновь и вновь, и сотни строителей были привлечены к созданию оборонительных препятствий и стен многометровой высоты и толщины.
Верующие приходили молиться… Как паства Бога-Императора, так и язычники.
Прошли месяцы. Великий, блистательный улей распространился на восток, подальше от Трещины, обтекая ее. Огромный проект покрыл сотни квадратных километров, зарылся на три метра вглубь и взлетел на пятнадцать вверх, стройка велась на пике планетарных экономики и благосостояния, и отражала все, что та могла предложить. Наивно было думать, что Трещина может положить этому конец. Ничто не могло остановить поступь человека.
Прошли месяцы. Трещину запечатали таким количеством скалобетона, что слой получился совершенно непроницаемым.
Стройка переехала, оцепление сняли, все завесили брезентом и временными щитами с рекламой новых кварталов для отвода глаз. Не на что было смотреть.
Однако, кое-что нашлось для верующих, достаточное, чтобы остаться. Что-то свое для культиста, хаосопоклонника, последователя Губительных Сил. Обещание.
Слово распространилось всюду, и они приходили, в основном, по одному или парами, в это странное, запретное место, увлеченные обещанием светлого будущего, сотворенного руками человека. Они приходили, молились, приносили жертвы и истязали себя, и учили друг друга всему, что знали.
Они обращались к Трещине, и говорили с тоннами скалобетона, отделявшими их от варпа, но долгое время ничего не происходило.
Подразделению апотекария Утропия, состоявшему из него самого и боевых братьев Базилиона и Клеона, понадобилось двадцать два месяца на путешествие с Итаки. Губернатор не ждал их, он почти забыл об отправленном запросе, а когда вспомнил, то почувствовал себя глупцом, поверившим словам старого гвардейца, который предположил, что кровь варпа стекает в его город-улей. Что гвардеец мог знать о варпе?
Была какая-то паника. Были смерти, но ведь это стройка; несчастные случаи неизбежны при работах такого масштаба. Несчастные случаи на производстве, не более.
Явившиеся космодесантники повергли губернатора в ужас, такой же, как и угроза варпа, и, когда они настояли на осмотре места происшествия, перечить он не решился, каким бы дураком себя ни ощущал. Их было по меньшей мере трое, огромных и внушающих трепет — ведь губернатору до того никогда не доводилось видеть подобных воинов. По крайней мере, он избежал унижения от встречи с целым отделением, которое могли прислать по ложной тревоге.
