Теперь, у воды, глаза мальчика снова были синими; он казался совершенно спокойным и был полностью поглощен наукой пускания камешков по воде. Можно было бы легко убедить себя, что это самый обыкновенный ребенок, который скорее всего таковым и останется. А если нет? Пол наклонился к нему и сказал, взяв его руку в свою и замахиваясь вместе с ним:
— Вот так! — И заставил камешек сделать сразу пять «блинов» на гладкой поверхности озера. А потом, выпрямившись, долго и задумчиво смотрел, как мальчик бегает по берегу и с энтузиазмом ищет подходящие камешки. И вдруг заметил, как из-за поворота тропы, ведущей в Парас Дерваль, вылетел всадник, серебристые волосы которого развевались на ветру.
— Приветствую тебя, — сказал Брендель, спешиваясь возле них и присаживаясь на корточки рядом с Дариеном. — Здравствуй и ты, малыш. Смотри, вот, по-моему, очень даже подходящий камешек.
Потом он поднялся и посмотрел Полу в глаза; взгляд у него был суровым и понимающим.
— Тебе Кевин сказал? — спросил Пол.
Брендель кивнул.
— Он сказал, что ты, должно быть, рассердишься, но не слишком.
Пол чуть усмехнулся:
— Он слишком хорошо меня знает.
Брендель улыбнулся, но его загадочные глаза были тревожного темно-фиолетового цвета.
— Он и еще кое-что сказал. Он сказал, что, видимо, нам предстоит выбор между Светом и Тьмой. И что светлым альвам, возможно, лучше быть здесь.
Некоторое время Пол молчал. Потом сказал:
— Знаешь, он ведь самый умный из нас. Только я никогда особенно об этом не задумывался…
А на востоке, в Гуин Истрат, охотники из Бреннина и Катала как раз входили в Ливанский лес, и белый кабан уже просыпался после своего долгого, слишком долгого сна.
За спиной у Бренделя Дари пытался, хотя и не слишком успешно, «печь блины», и альв, обернувшись и посмотрев на него, тихо сказал:
— А что все-таки ты действительно хотел сделать?
— Отвести его к Древу Жизни, — тоже тихо ответил Пол.
Брендель так и замер.
— Чтобы проверить, куда будет направлено его могущество, да? — прошептал он.
Дари удалось сделать три «блина» подряд, и он радостно засмеялся.
— Отлично! — крикнул ему Пол, а потом, тоже перейдя на шепот, ответил Бренделю: — Он еще ребенок и сам выбирать пока не может. А я боюсь, что он уже обладает достаточным могуществом. — И он рассказал Бренделю о том цветке, пока Дари носился по берегу в поисках очередного подходящего камешка.
Среди этих снегов светлый альв казался Полу язычком серебристого пламени. И хотя лицо Бренделя было встревоженным и суровым, на нем не было заметно ни малейших следов возраста, и оно было поистине прекрасно. И он сказал, выслушав Пола до конца:
— Не знаю, имеем ли мы право играть с судьбой, подвергая страшному риску Великий Станок и самого Ткача?
И Пол ответил ему:
— Я не знаю, какова в точности причина, но Ракот очень не хотел, чтобы этот ребенок родился на свет. Дженнифер уверена, что Дариен остался жив совершенно случайно.
Брендель в сомнении покачал головой:
— И что это означает? Нет, я боюсь, Пуйл, я очень боюсь!
Было слышно, как Дари смеется и что-то приговаривает, бегая по берегу у самой воды.
— Я уверен, да это и несомненно, что никто еще никогда не был и не мог быть так тесно связан со Светом и Тьмою одновременно, как этот ребенок, — сказал Пол. И, поскольку Брендель ничего ему не ответил, повторил, слыша в собственном голосе сомнение и надежду: — Ракот не хотел, чтобы он жил!
— Какова бы ни была причина этого, — эхом откликнулся Брендель.
У озера мороз был не так силен. Вода была почти спокойной — так, небольшая рябь. Дари наконец удалось сделать сразу пять «блинов» на воде, и он обернулся, гордо сияя, чтобы убедиться, что Пол на него смотрит. Но на него смотрел не только Пол, но и тот всадник с серебристыми волосами.
— Даруй нам свет, о Ткач! — молвил Брендель.
— Отлично, малыш! — похвалил Дариена Пол. — Хочешь, покажем Бренделю нашу тропу через лес?
— Не нашу. Это тропа Финна! — поправил его Дари и пошел впереди, как бы ведя их за собой.
Ваэ, наблюдавшая за ними из окна, видела, как они двинулись к лесу. Темноволосая голова Пола отчетливо выделялась на снегу, серебристые волосы альва сверкали, как серебро, а светловолосый голубоглазый Дариен весь показался ей вдруг совершенно золотым.
Пол давно собирался вернуться сюда и задать только один вопрос, однако судьбе, похоже, угодно было распорядиться иначе.
Когда они по «тропе Финна» зашли так далеко, что деревья с более светлой корой, которые Дариен чаще всего видел в роще на берегу озера, стали сменяться более темными и мрачными лесными деревьями, мальчик неуверенно замедлил шаг и остановился. И тогда Брендель скользнул вперед, легко обнял его за плечи, и дальше они пошли уже вместе, рядом. Пол, не говоря ни слова, последовал за ними, как некогда ночью следовал за тремя своими сопровождающими. И, гордо подняв голову и уже чувствуя в своей душе пробуждение дарованной ему здесь силы, он во второй раз вошел в Священный лес.
Сейчас было около полудня, и все вокруг покрывал чистый белый снег, однако в лесу Морнира, среди древних деревьев с темной грубой корой и днем было почти темно. Пол почувствовал, что внутри у него точно звучит некий камертон, настраивая его на новый лад. Здесь на каждом шагу его подстерегали воспоминания. Он слышал, как Брендель о чем-то разговаривает с мальчиком, но эти звуки казались Полу очень далекими и не очень существенными. А вот образы прошлого как раз оказались совсем рядом: Айлиль, старый Верховный правитель Бреннина, играющий с ним, Полом, в шахматы при свете свечей; Кевин, поющий «Песнь Рэчел»; этот лес ночью; та волшебная музыка, и Галадан, и тот серый пес. А затем — красная луна, взошедшая в ночь перед новолунием, и тот белый туман, и Бог Морнир, и долгожданный дождь…
Они достигли того места, где деревья образовывали вдоль тропы как бы два ровных ряда, и это он тоже хорошо помнил. На этой тропе снега не было совсем, да он и не мог там появиться, это Пол знал: слишком близко было Древо Жизни. И никакой музыки на этот раз он не слышал, и сколько бы ни было вокруг сумрачных теней, все же сейчас была не ночь, а вот магическая сила здесь ощущалась по-прежнему, она всегда ощущалась здесь, и теперь он тоже стал частью этой силы. Точнее, она стала частью его существа. Остановившиеся у него за спиной Брендель и мальчик теперь умолкли, и Пол пошел впереди меж двойного ряда деревьев и дальше — на поляну, где высилось Древо Жизни. Где все было точно так, как и в ту ночь, когда его привязали к священному дереву.
