Талос обернулся ко второму Повелителю Ночи.
— Я тоже это слышу. Септимус, направь «Опаленного» к восточному краю башни. Мы должны немедленно вернуться на орбиту.
— Слушаюсь, господин, — треснуло в ответ.
Не прошло и нескольких секунд, как боевой катер завис у стены купола. Трап опустился, как распахнутый клюв горбоносого орла.
— Император защищает, — вновь прошептал архрегент.
Дрожь сотрясала его слабое тело.
Талос повернулся к смертному спиной.
— Похоже, в редких случаях он действительно защищает.
Оба Повелителя Ночи на бегу вырвали свои мечи из мертвых тел и, выхватив болтеры, открыли пальбу по армированному стеклу. Их бронированные фигуры ударили в поврежденную стену купола и скрылись в дыму. Архрегент смотрел, как силуэты воинов растворяются в темноте внутреннего отсека катера. Он все еще был не в силах моргнуть.
— Император защищает, — произнес он в третий раз — и, к его удивлению и восторгу, эта была абсолютная, осязаемая правда.
Талос сжимал руками голову. Боль превратилась в тупую пульсацию и давила изнутри, за глазницами. Первый Коготь вокруг него готовил оружие к бою. Воины стояли, держась за поручни, пока катер упрямо карабкался в небо.
— Это корабль флота? — спрашивал Кирион.
— Они думают, что это крейсер Адептус Астартес.
Ксарл прижал руку к боковине шлема, словно это могло помочь ему лучше слышать.
— У нас огневое превосходство над любым из их крейсеров.
Меркуций, стоя на коленях, перезаряжал свой штурмовой болтер и на остальных не смотрел.
— У нас огневое превосходство над ними, пока они не вламываются в систему и не вонзают нам в спину нож из безупречно выполненной засады, — заметил Кирион.
Талос набрал в легкие воздуха, чтобы заговорить, но с губ его не сорвалось ни слова. Он закрыл глаза, чувствуя набежавшие слезы и надеясь, что это не кровь, как в прошлый раз. Это и была кровь, без сомнений, — но он цеплялся за пустую надежду, чтобы не поддаться приступу ярости.
— Сыны Тринадцатого легиона, — сказал он. — Багрянец и бронза на их броне.
— Что он говорит?
— Я… — начал Талос, но оставшиеся слова куда-то ускользнули.
Меч первым упал на палубу. Пророк рухнул на четвереньки секундой позже. За веками ревущей приливной волной набухала тьма, готовая поглотить его сознание.
— Опять? — Судя по голосу, Ксарл злился. — Что, во имя бездны, с ним не так?
— У меня есть подозрения, — ответил Вариил, опускаясь на колени рядом с упавшим воином. — Надо доставить его в апотекарион.
— В первую очередь нам надо защитить проклятый корабль, когда мы до него доберемся, — возразил Кирион.
— Я слышу сирены, — сказал Талос и вновь провалился в распахнутую пасть небытия.
Он проснулся со смехом, и причина заключалась в Малкарионе. Глубокий, гулкий голос военного теоретика, произнесшего эти слова больше года назад, барабанной дробью раскатился в его больной голове. Тогда дредноут, проснувшись, сказал: «Я услышал болтерный огонь».
Он тоже слышал болтерный огонь. Да, невозможно было не узнать этот ритм, громкую, отрывистую перекличку болтеров, ведущих огонь друг против друга. Отчетливые звуки выстрелов и громовой грохот снарядов, взрывающихся при ударе о стены и доспехи, заполнили мир знакомой какофонией.
Пророк, с трудом поднявшись на ноги, ударил кулаком по боковине шлема, чтобы настроить дисплей. Затем огляделся. Он находился в тесном пассажирском отсеке его собственного «Громового ястреба».
— Пятьдесят три минуты, господин, — сказал Септимус, извещая, сколько хозяин пробыл без сознания.
Талос обернулся к слуге, облаченному, как обычно, в потрепанную пилотскую куртку и с двумя пистолетами на поясе.
— Расскажи мне все, — приказал воин.
Септимус уже протягивал ему оружие — сначала болтер, затем меч. Человеку потребовались обе руки, чтобы поднять их.
— Я знаю немногое. Всех Когтей призвали назад до начала короткого космического сражения. Враг взял нас на абордаж. Отключены или нет наши пустотные щиты до сих пор, я не в курсе, но вражеский крейсер не стреляет, пока их собственные люди у нас на борту. По приказу лорда Кириона мы пришлюзовались в верхнем ангаре. Лорд Кирион хотел быть поближе к мостику на случай, если понадобится оборонять его.
— Кто взял нас на абордаж?
— Имперские космодесантники. Я знаю лишь это. Разве вы не видели их во сне?
— Я не помню, что видел во сне. Только боль. Оставайся здесь, — велел Талос. — Благодарю за то, что приглядывал за мной.
— Всегда готов, господин.
Пророк спустился по трапу в ангар. Немые сервиторы и дроны-черепа бесстрастно наблюдали за ним, словно ждали приказов.
— Талос? — окликнул по воксу один из братьев.
— Это Талос смеялся? — отозвался второй.
— Отходите!
— Это был Люкориф. Определенно, Люкориф — в голосе слышался металлический скрежет.
— Отступайте во второй зал!
— Удерживайте позицию!
— Кирион? Да… Кирион. Вокс сильно искажал голоса.
— Удерживайте позицию, вы, ублюдочные падальщики! Вы оставите нас без прикрытия.
После этого перепалка в воксе вновь превратилась в мешанину беспорядочных фраз.
— Это Талос смеялся?
— Ксан Карус из Второго Когтя на связи…
— Где этот проклятый апотекарий?
— Четвертый Коготь Первому: нам немедленно нужен Вариил.
— Отступаем из четвертого спинного. Повторяю, мы потеряли четвертый спинной.
— Кто там смеялся?
— Талос? Это ты?
Пророк вытолкнул воздух из горла, словно заржавевшего от долгого неиспользования.
— Я проснулся. Первый Коготь, доложить обстановку. Всем Когтям — отчитаться.
Ему не ответили. Вокс-связь оборвал очередной залп болтерного огня.
Талос выбрался из маленького ангара. Пальцы, слабо сжимавшие оружие, все еще вздрагивали от остаточной боли. Пророк двинулся на звук болтерного огня и, не пройдя и пятисот метров по вьющимся коридорам, обнаружил его ближайший источник. А точнее, вывалился на подрагивающих ногах в самое сердце очередной перестрелки и немедленно заработал болтерный снаряд в боковину шлема.
Это ослепило его на мгновение. Снаряд задел его под углом, однако сила удара была достаточной, чтобы на несколько томительных секунд превратить электронную начинку шлема в кучу бесполезного хлама. Затем зрение вновь нахлынуло красной волной, перемешанной с помехами и мигающими строчками рун.
