<Все еще со мной?> — вопросил Энхорт.
<Файст и девчонка. Их нужно остановить>, — прокантировал Толемей.
Энхорт кивнул и направился к выходу, созывая скитариев с близлежащих постов.
Зажав горло, Толемей уставился на трепещущее и стонущее тело старого адепта сеньорус. Он подошел к разорванному выстрелами телу одного из скитариев и вытащил пистолет у того с пояса. Оружие было скользким от крови.
<Ты стоишь на пути, — сказал Толемей старому, смертельно раненному адепту, — ты стоишь на пути будущего. Будущее — это мы>.
— Значит, б-будущее, — выдохнул Имануал неразборчиво, коверкая слова непослушным языком, — это не то, что я х-хотел бы ув-видеть.
Толемей поднял пистолет и всадил в грудь адепту сеньорус шесть выстрелов. Первый раздробил позвоночник, следующие два разорвали полостные камеры древнего пластекового сердца. Остальные три были уже лишними.
Соломан Имануал содрогнулся и медленно осел в быстро растекающуюся блестящую лужу крови. Толемей наклонился и закрыл мертвые, мерцающие помехами глаза Имануала мокрыми пальцами.
— Тогда не смотри, — предложил он.
Файст и Калиен бежали. Все еще держась за руки, они проскочили широкий коридор 1823-го уровня Кузницы, свернули на перекрестке и ринулись дальше.
<Почему ты меня просто не бросил?> — крикнула Калиен.
<Возвращайся, если хочешь быть с ними!>
<Не хочу! Клянусь! Я понятия не имела!>
<Тогда пошли, поможешь мне все исправить!>
<Как ты можешь доверять мне после?..>
<Никто не любит, когда его используют>, — ответил он.
Они метнулись в сторону, когда коридор у них за спиной обожгли лазерные выстрелы. Энхорт восстановил контроль над скитариями, и несколько воинов ворвались в коридор позади них. Скитарии пробежали вперед, остановились и навели оружие на бегущую парочку, выхватывая данные целеуказания из ноосферы, которые могли помочь подстрелить Файста и Калиен.
Калиен и Файст ощутили, как по ним скользят призрачные ноосферные прицелы. Спрятаться было некуда.
<Нам конец, Файст! — заверещала Калиен инфоговоркой. — Нам конец!>
Мощный залп пропорол коридор. Скитарии Энхорта выгибались, закручивались и падали, разорванные на части.
<Какой шестерни?> — прокантировал Файст, остановившись и оглядывая дымящиеся тела.
Из сумрака впереди возник Зонне в сопровождении своих воинов. Над оружейными конечностями Карша, Люкса-88 и Тефлара струилось горячее марево.
— Привет, Файст, — поздоровался Зонне. — Тебе лучше пойти с нами, если хочешь остаться в живых.
>
В воздухе чувствовались первые признаки надвигающегося дождя. Калли ощущала его запах. Далекий край Астроблемы стал расплывчатым и туманным. Слышен был едва заметный царапающий звук, похожий на шелест насекомых или статического электричества, — на самом краю слышимости, почти заглушаемый ветерком.
Мобилизованная двадцать шестая торопливо покинула Торный След, катя с собой подводу. Их скорость в основном зависела от того, как быстро Робор сможет идти рядом с раненым принцепсом на подводе. Антик, в минуту неуважительного вдохновения, за которое отчитать его у Калли не было ни времени, ни желания, нацарапал на боку подводы название: «Тератос Титаникус».
— Это типа шутка, — заявил он.
— Только меньше, — добавила Голла Улдана.
Вопреки своей воле, Калли нашла шутку смешной. Разбитая деревянная подвода, умирающий принцепс и одиннадцать испуганных солдат СПО, у которых практически отсутствовали боевые навыки и которые все до единого отчаянно желали оказаться где-нибудь в совершенно другом месте… И подвода под названием «Титаникус».
Они покинули границы Торного Следа, прошли развалины Не Торопись и Города Дальше. Полил дождь, становясь все сильнее. Они не сбавляли хода, протаскивая подводу через грязь.
— Давайте быстрее! — торопила Калли.
— Ох, Калли-детка, попробуй сама потолкай! — пожаловалась Голла.
— Калли обратила внимание, что Дженни помогает катить шаткую повозку, не жалея сил.
Молодец, девочка!
По синюшному, налившемуся злобой небу прокатился раскат грома.
— Это же гром, правда? — спросил Ларс Вульк, налегая на веревки, перекинутые через его могучие плечи.
— Да, Ларс, это гром, — ответила Калли. — Идем, идем.
— Это не гром, да? — шепнула ей Лив Рейсс.
— Ну конечно гром, — подмигнула ей Калли.
В душе она не была так уверена. Гром звучал слишком похоже на поступь махины; словно за ними кто-то шел, кто-то, предупрежденный сигналом Дженни Вирмак.
Еще хуже был царапающий звук. Даже если остальные его и услышали, то приняли за далекий треск молний. Но Калли знала: такой звук издавали те боевые сервиторы, когда семенили ногами и искали жертву. Это был тот самый узнаваемый звук пресловутых таракатанков Антика, разыскивающих их, чтобы убить.
>
Спокойный и полностью собранный, Вансент Кунг вел «Сикарийца Фаэро» сквозь бурлящие пожары южных улиц Аргентума к району Симфония. Жидкость, поддерживающая его внутри раки, на ощупь была холодной, как талая вода. Его разум был тверд, как слиток железа.
Махины третьей ударной группы следовали за «Фаэро» по плавящимся улицам. От их подавляющего огня целые многоквартирные штабели осыпались лавинами камня. Керамитовые стены рвались, словно мокрая бумага. Стекло таяло брызжущими ручьями. В соответствии с полученными сигналами принцепс Левин провел головные махины второго фронта через Врата Песнопений на нижние пандусы окраины улья и следовал на соединение с ним.
Кунг засек впереди перестрелку грандиозных масштабов. Восемь махин четвертой группы, ведомой Горманом Харзи на «Опустошении Вулкануса», вели бой с фантастически огромным вражеским «Императором». Передачи Харзи, рваные от интерференции с мусорным кодом, граничили с безумием. Четвертая группа несла жесточайшие потери — обороняться от циклопической машины им было практически нечем. «Император» шел на них лоб в лоб, ровняя с землей целые городские кварталы и ульевые штабели, чтобы только добраться до них. Кунг сморщился от кодового вопля «Темпус Ионикус», погибшего в огненном шаре, что был горячее солнца.
Сверхтяжелый «Император» был таким огромным, что манифольд изображал его как часть громадной конструкции улья, отделившуюся и ходящую по собственной воле. Башни и похожие на замки конструкции его колоссальной верхней части угрожающе нависали над стеной огня и жара.
