— Чепуха, — объявил он.
Он перевернул пластиковые заготовки журнальных обложек и плёнки, на которых были запечатлены разные знаменитости.
— Чепуха, — повторил Джокер.
Он стал листать плёнки быстрее. Замелькали фотографии государственных деятелей, события светской хроники, живописные пейзажи.
— Чепуха, чепуха, че-пу-ха, — твердил он одно и то же.
Вдруг Джокер задержался на одном снимке.
— Вот хорошая работа!
Вики увидела, что он держал в руках фотографии, сделанные в Корто Мальтезе.
— Черепа, — с восхищением произнёс он. — Трупы. Всё у вас выглядит так живо. — Он оскалился в усмешке, взглянув на Вики. — Не знаю, искусство ли это, но мне нравится.
Вики, не зная, что ответить, промолчала.
— Знаете, дорогуша, я решил поделиться с вами своими мыслями, — начал Джокер бархатным голосом. — Однажды, находясь в своей ванной, я вдруг понял, что стану великим. Вы, конечно, знаете, что большинство людей много внимания уделяют своей внешности. — Он неодобрительно покачал головой. — Для меня с этим покончено. — Он возвысил голос, подчёркивая, что наконец добрался до самого главного. — Теперь я занимаюсь тем, о чём другие только мечтают. Я творю такое искусство, которое завершается смертью!
Он торжествующе поднял вверх руки.
— Вы поняли? Я — первый в мире настоящий художник, создающий убийства!
Этот сумасшедший перешёл все границы. Вики с ужасом смотрела на него.
— Чего же вы хотите? — спросила она.
— Я хочу, чтобы на долларе был мой портрет! — воскликнул он с тем же пылом.
Вики откинулась на спинку кресла.
— Похвальная цель. Надеюсь, вы шутите?
Взбешённый Джокер показал ей на своё лицо.
— Разве я похож на шутника? — заревел он.
Но тут же внезапно охватившая его ярость утихла, и он снова улыбнулся Вики.
— Послушайте, — сказал он, и в его голосе вновь зазвучали бархатные нотки, — не стоит обращать внимание на этих жалких людишек. Мы ведь художники! Позвольте показать вам созданную мной небольшую вещицу.
Он подозвал одного из своих парней.
— Боб, приведи сюда Алисию.
Тот кинулся исполнять приказание, а Джокер вновь обратился к Вики:
— Я предлагаю вам запечатлеть мой труд в фотографиях, — заявил он. — Мы с вами займём место в авангарде искусства.
Если бы не было так страшно, всё это позабавило бы Вики. Но перед ней был настоящий сумасшедший, и говорил он абсолютно искренне.
— Джек, — раздался за её спиной женский голос.
Вики обернулась. Один из прислужников Джокера подводил к ним женщину в белом, лицо которой было закрыто фарфоровой кукольной маской. Она не слишком твёрдо держалась на ногах, и её спутник не только вёл её, но и поддерживал, чтобы она не упала.
— Ты сказал, что я могу посмотреть на то, как ты будешь усовершенствовать картины, — произнесла вошедшая. Она говорила медленно и неуверенно, глотала слова, явно находясь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.
Джокер сверкнул глазами.
— О-ох. У меня возникли проблемы!
Вики не смогла удержаться от того, чтобы не задать вопрос: слишком сильна была в ней репортёрская жилка. И, страшась ответа, она всё-таки спросила:
— Почему у неё маска на лице?
— Просто она — пока ещё не законченное произведение искусства, а только набросок, — скромно ответил Джокер. — Алисия! Подойди сюда, садись. Покажи-ка этой леди, почему у тебя на лице маска.
Охранник пододвинул кресло, и Алисия села в него. Дрожащими пальцами она стала медленно снимать маску.
— Видите ли, мисс Вейл, — продолжал Джокер, — Алисия создаётся в полном соответствии с моей новой философией. Она будет, как и я, живым произведением искусства.
Наконец Алисия сняла маску.
Боже, какой это был ужас!
Не в силах сдержаться, Вики вскочила с кресла. Кресло с грохотом упало, а она, спотыкаясь, попятилась назад.
— Конечно, я не Пикассо, — продолжал Джокер с прежней скромностью. — Ну как, нравится?
Продолжая отступать назад, Вики уронила ещё одно кресло. Нравится? Как ни пыталась, она не смогла заставить себя ещё раз взглянуть на Алисию. Левая сторона лица у бедняжки была совершенно нормальной. Но правая! Кожа срослась с обнажённой мышцей, выпиравшей поверх остальных тканей и кости. Сколько же пришлось Джокеру поработать над лицом Алисии, чтобы так его изуродовать?
Джокер улыбнулся Вики своей улыбкой сумасшедшего — простодушно и откровенно. Что она могла ему сказать? Как ей выбраться отсюда?
— Ох, это необыкновенно, — сумела она выдавить из себя. — Но что я могу для вас сделать?
Джокер широко раскинул руки.
— Спеть, — произнёс он нараспев.
Потом он прошёлся, притопывая, по полу.
— Потанцевать, — добавил он, смеясь, и импровизировал танец, держа руки так, словно обнимал воображаемую партнёршу.
— И ещё сюда бы голову Бэтмэна на копье, — закончил он весело. — Кстати, что вам о нём известно?
И он изобразил руками нечто вроде крыльев летучей мыши.
Вики покачала головой.
— Я ничего не знаю о Бэтмэне.
— В самом деле? — произнёс Джокер равнодушным тоном, словно не ждал другого ответа.
— Ну, хорошо. А что вы думаете насчёт того, чтобы мы с вами… в общем… вы и я… — захихикал он.
Это было слишком! С таким типом, как Джокер, не хватит никакого терпения.
— Да вы ненормальный! — бросила она ему в лицо, привстав с кресла.
— Я? Ненормальный? — Он широко раскинул руки, словно приглашая её в свои объятия. — А ну-ка, идите сюда. Давайте— ка немного вас подгримируем. — Он обошёл вокруг стола, подходя к ней. — Посмотрите, какой цветочек.
Джокер поднёс руку к большому красному искусственному цветку на лацкане пиджака.
— Нет! — закричала она, отпрянув в сторону и чуть не опрокинув стол. Струя светлой жидкости, выпущенная из красного цветка, не задев Вики, попала в колонну за её спиной. Колонна задымилась и зашипела в том месте, куда попала жидкость. Это была кислота!
Джокер усмехнулся. Он сделал ещё шаг ей навстречу, продолжая протягивать цветок и теперь, когда она уже знала о его истинном назначении. Он убьёт её — или, что ещё хуже, сделает из неё такую вот Алисию. Вики кинулась прочь. Она наткнулась на тележку официанта. Джокер шагал за ней.
Ей надо было как-то удержать его на расстоянии. Вики схватила с тележки кувшин и бросила его в Джокера. Кувшин пролетел мимо, обдав его водой.
— Нет! — завизжал гангстер, закрыв лицо руками. — Нет!
Он согнулся вдвое. Коричневая краска с лица стекала по пальцам, обнажив белоснежную кожу.
— Я таю! — он упал на колени. — Я таю! — Он корчился на полу. — О, Господи, я таю!
