Цардиты перед ними разбежались, но пока часть отступала, он увидел, как формируется линия обороны. Вдоль строя длиной в сто ярдов выставляли пики и копья для защиты катапульт, к которым они стремились прорваться.
Рядом с Арином один из левимов получил стрелу в горло и рухнул с коня. Воздух потемнел от стрел, мелькавших в воздухе, без разбора разя и пехотинцев, и всадников. Арин парировал сабельный удар и пнул противника ногой, тот упал. Его лошадь встала на дыбы и передними копытами ударила цардита, расколов ему череп.
Артиллерия сделала первый залп. Камни и болты пронеслись у него над головой. Арин бросил взгляд назад и увидел людей и лошадей, буквально вбитых в землю, по которой они только что мчались. Несколько коней, храпя, вскинулись на дыбы. Всадников выбросило из седел, и они оказались на земле, под копытами. Некоторые левимы приостановились, пытаясь успокоить беснующихся лошадей.
Арин с всадниками прошли сквозь первые ряды. Потери левимов были значительными, но они продолжили мчаться вперед. Арин старался поскорее добраться до строя копейщиков. Лучники левимов выстрелили, и трое прямо перед ним упали. Однако копейщики не дрогнули. Он приближался. Тридцать ярдов. Двадцать. Ясно, что они не сломаются. Как и копейщики Конкорда, первый ряд встал на колени, а следующий остался стоять за выставленными вперед металлическими остриями. В десяти ярдах Арин развернул лошадь влево, не дав ей возможности резко остановиться, сбросив его на пики врага. Он поскакал вдоль строя, выискивая его конец и способ добраться до катапульт.
На горизонте впереди Арин увидел собирающихся в отряд всадников. Степная кавалерия. Ближние отряды левимов уже заметили их и начали поворачивать для перестроения. У ворот два отряда начали бой — и у них еще оставалось немного времени. Арин выругался и ударил мечом по наконечнику копья, которое стремительно отклонилось. Ему не удастся их сломать! В этот раз — нет.
— Перестраиваемся! — закричал пробер, поднимая меч над головой. — К месту сбора! Скачите, левимы!
Арин отвернул коня от ликующих врагов. Конные лучники делали залп за залпом, прикрывая их отход. Его коню приходилось перескакивать через множество мертвых и умирающих, друзей и врагов. Слишком много плащей покрывало землю. Кони мчались без седоков или истошно ржали, лежа в замерзшей грязи. Моля Всеведущего оградить его от стрелы в спину, Арин понесся обратно к холму, где их ожидала краткая передышка.
* * *
Гестерис увидел, как левимы заканчивают атаку на катапульты, не повредив ни единой. Он пробормотал слова невольной похвалы копейщикам Царда. Ни одному коню не удалось пробить строй — и левимы были бы глупцами, если бы не отвернули в сторону. Словно в знак презрения, вражеские катапульты снова ударили по стенам. Людей срезало, словно колосья, и бросало на землю. Новые бревна не выдержали, еще кусок стены раскололся и обрушился. Уже три бреши.
Его катапульты отпустили рычаги. Семьдесят пылающих камней взлетели над головой Гестериса и рухнули на наступающих. Количество жертв было ужасным. Пламя расплескивалось далеко, камни подпрыгивали и катились, наматывая плоть и круша кости. Но залп почти не снизил скорости атаки. Враги уже в пятидесяти ярдах от стен!
Гестерис смотрел, как его лучники осыпают цардитов стрелами. Промахнуться труднее, чем попасть в кого-то, хотя кое-где цардиты достаточно успешно создавали стену из щитов. Приближающаяся армия их просто сметет. Генерал видел страх в глазах своих солдат, и он знал, где ему нужно быть.
Два больших отряда левимов Арина вломились в правый фланг и в тыл цардитов, идущих к воротам. Гестерис схватил щит, обнажил гладиус и побежал вниз по ступеням.
— Продолжай стрелять! — крикнул он центуриону на стене. — Пусть катапульты работают! Я иду закрывать южную брешь.
За время, которое выиграли для них левимы, инженеры попытались укрепить ворота. У основания створок навалили камни по всей высоте, куда удавалось дотянуться, и набивали новые доски. Все, что угодно, лишь бы помешать наступлению.
— Держитесь? — спросил Гестерис у главного инженера.
Тот указал на манипулы гастатов, выстроенные за воротами, и отряды лучников, ожидающие на флангах.
— У нас есть поддержка, генерал. Мы выстоим.
— Хорошо. Осталось еще три часа светлого времени. Они не станут продолжать бой в темноте.
Гестерис подозвал к себе знаменосца и экстраординариев и побежал под галереей. Снаряды вражеской артиллерии пролетали у него над головой или разбивались о стену рядом. По задней стороне стен постоянно стекали ручейки осколков и мелких камней. Позади них борозды, прорытые снарядами весом в два таланта, и окровавленный снег свидетельствовали о множестве жизней, прерванных до срока. Но, несмотря на постоянный обстрел, исполненные решимости легионы стояли. Генерал бежал рядом с манипулами принципиев, направляющихся на защиту брешей в стене. Верховые посыльные передавали командирам последние сведения.
Тысячи легионеров ждали, когда их введут в бой. Они не видели, что происходит за стенами, и могли опираться только на собственное воображение, питаемое оглушительным шумом и видом смертей вокруг. Скоро они увидят все. Генерал заметил чтецов и гласов ордена, перемещающихся между солдатами с молитвами и словами успокоения. Сейчас это было как никогда важно.
Гестерис оценил серьезность бреши, еще не добежав до нее. Дыра с неровными краями на уровне земли занимала свободное пространство длиной в двадцать шагов. Место за ней расчищали, чтобы поставить заслон с пиками. Дюжины лучников стояли наготове, защищенные пехотинцами-гастатами. К бреши уже подходили принципии.
— Ждите! — приказал центурион, командовавший обороной. — Ждите!
Сквозь брешь Гестерис уже видел приближающихся цардитов. Волна ненависти и ярости неслась, чтобы разбить волю Конкорда.
— Пора!
Лучники выстрелили. Цардиты хлынули в брешь, атакуя копейщиков. Их накалывали на пики, кололи клинками — и оттеснили назад. Снова стрелы. Солдаты Конкорда падали. На их место вставали новые. Принципии ободряюще кричали. Цардиты снова рванулись вперед. На этот раз их оказалось больше, и они устремились также направо и налево. Сразу за Гестерисом вражеские снаряды пробили дыру в укреплении. Стена обрушилась на длине десять ярдов. Он стремительно развернулся, увидев, что цардиты почти ворвались в новую брешь.
— Конкорд! — взревел генерал. — За Эсторию и за меня!
Он бросился на врага. Манипулы резерва рванулись за ним.
Копья и стрелы на мгновение заслонили свет. Цардиты ворвались за стену. Гестерис первым добежал до них, ударив щитом в корпус одного, проткнув мечом живот другому.
