Некоторые Легионы получали удовольствие от помпы и церемониала подобных демонстраций: в этом отношении были примечательны Ультрадесант, Несущие Слово и упорное, прямолинейное потомство Дорна.
Никто так не славился церемонностью и драматизмом как III Легион. Они опаздывали, и было совершенно ясно, что они сознательно заставляют Пожирателей Миров ждать.
За левым плечом Дрегера, прямо позади Баруды прямо и горделиво стоял Галерий. В то время как доспехи всех Пожирателей Миров были испачканы в бою и покрыты воронками, броня Палатинского Клинка сверкала, пурпурный керамит и золотая отделка были безупречно начищены. Повреждения, полученные им в схватке с Рожденными Кровью, были скрупулезно отремонтированы, и он стоял навытяжку, высоко подняв голову. Ни белый плюмаж на шлеме, ни светлый табард не колыхались на ветру, поскольку таковой отсутствовал среди голого лунного пейзажа.
Большинство из собравшихся легионеров были в боевых шлемах. Содержание кислорода на луне было чуть ниже терранского стандарта, но это бы не доставило никому из них неудобств. Нет, они носили шлемы, исходя из того факта, что направляться без них в потенциальную зону боевых действий было бы просто идиотизмом. Попадание болта в мозг убило бы легионера так же верно, как и неусовершенствованного смертного. Зачем предоставлять врагу такую возможность?
Во главе все более раздражающихся легионеров, стоя в одиночестве перед капитанами, находился Кхарн. Неподвижный, словно статуя, он ожидал прибытия посланника Детей Императора, обратив к колышущимся пыльным равнинам свой щерящийся шлем модели «Сарум». Он расслабленно держал Дитя Крови. Рука в перчатке сжимала массивный цепной топор в точке равновесия, прямо под креплением клинка.
Кхарн был единственным из Пожирателей Миров, кто выглядел терпеливым, не обеспокоенным неуважением, которое выказывали им Дети Императора.
В пустоте над ними висел темный серо-синий шар присвоенной III Легионом планеты. На поверхности мира медленно вращались колоссальные кружащиеся бури, похожие на гигантские пристально глядящие глаза.
— Где они? — произнес Солакс. — Дрегер, заставь своего питомца сказать нам.
Галерий стоял рядом с Дрегером, решительно глядя прямо перед собой, однако он никак не отреагировал. Пожиратели Миров говорили на награкали, наречии XII Легиона.
— Ему известно не больше нашего, — сказал Дрегер.
— Может, ты спрашиваешь недостаточно настойчиво, — донеслось в ответ рычание. — В любом случае, тебе следовало убить его еще раньше. Скормить его душу Кровавому Отцу. Какой от него толк?
— Отцепись, Солакс, — отозвался Дрегер. — Мы не все дикари, — «Пока что», — подумал он. — Он был разлучен со своим Легионом с самой Терры. Что он такого может знать, чего не знаем мы?
— Заставь его заговорить, — настаивал Солакс. — Спроси, не задумал ли Третий Легион обман.
— Почему бы не спросить самому? — произнес Галерий. Он говорил на безупречном награкали, но даже не удосужился повернуть голову, чтобы посмотреть на Солакса. — Или ты так боишься одного мечника, что тебе необходимо давать другим говорить за тебя?
Солакс выплюнул ругательство на награкали и потянулся к тяжелой шипастой булаве, которая была пристегнута у него за спиной. Он не успел еще и наполовину извлечь оружие, как у его горла оказался огромный меч Галерия с золотыми крыльями — Аргентус. Действующий Третий капитан опустил взгляд на клинок, зависший в считанных сантиметрах от его горла.
— Ты быстр, — гортанно и с сильным акцентом проговорил он на готике. — Впрочем, это тебе не поможет. У тебя будет один удар, и все. А потом я тебя сделаю.
— Один удар — это все, что мне понадобится, — ответил Галерий. Его утонченный голос контрастировал с грубой речью Пожирателя Миров.
Солакс заворчал, возможно, развеселившись, и отступил назад. Галерий одним плавным движением убрал Аргентус в ножны.
— Как и сказал капитан Девятой, я не видел и не говорил ни с кем из членов возвышенного Третьего Легиона после Терры, — произнес Галерий. — Мне известно об их намерениях здесь не более, чем вам.
— Где они, проклятье? — прорычал Хо`рен. — Гвозди начинают кусаться.
Хо`рен был не единственным. Дрегер ощущал нарастающее возбуждение и скачки агрессивности у легионеров вокруг, и его генетически улучшенная физиология уже отвечала тем же. Угроза одному легионеру являлась угрозой для всех, и их тренировали реагировать на биологические отклики на опасность, проявляемые братьями. Гвозди просто усугубили это.
Гвозди толкали Легион по опасной экспоненциальной кривой. Когда один из воинов начинал проявлять боевые симптомы — ускоренное сердцебиение, скачки адреналина, феромоны автоматизированных боевых стимуляторов — это начинало распространяться среди окружающих, словно чума. Злоба исходила от легионеров физически ощутимыми волнами, все дальше толкая их грани, за которой не было возврата. За считанные минуты этому мог поддаться целый батальон, превратившись в бездумные и неуправляемые машины для убийства. Дрегер видел, как подобное случалось немалое число раз.
Он чувствовал, как Гвозди зарываются в его разум. Они понукали, упрашивали и угрожали, чтобы заставить его забыться в их соблазнительном безумии. Они скребли по ту сторону глаз, словно ногти по стеклу.
Руох был неправ, когда сказал, что Дрегер ненавидит Гвозди. Верно было ровно противоположное. Гвозди являлись единственным имевшимся у него теперь источником покоя — под ними стиралась вся боль, все чувство вины и все разочарование. Глубоко внутри ему хотелось сдаться, и он знал, что в конечном итоге так и произойдет. И этот факт заставлял его еще сильнее ненавидеть себя и то, чем он стал. Насколько он жаждал предлагаемого Гвоздями покоя, настолько же для него являлась анафемой сдача без борьбы. Несмотря на всю болезненность и на все желание поступить иначе, он собирался сопротивляться им до самого конца.
Теперь они кололи его за бунтарские мысли. Зрение начинало окрашиваться красным.
— Не сейчас, — выдохнул Дрегер, скрежеща зубами и крепко, до боли стискивая кулаки. — Не сейчас.
— Приближаются десантные корабли, — произнес Баруда.
Дрегер встряхнул головой, прочищая ее.
— Вижу их, — сказал он.
Они быстро приближались, используя блеск лучей двойного светила системы, чтобы частично скрыть свой подлет. Шлем Дрегера отсекал большую часть слепящего света, давая возможность видеть их как темные силуэты на фоне сияния.
— «Грозовые орлы», — произнес Дрегер. — И «Огненные хищники».
