Генерал вглядывался в экран коммуникатора, и это было удивительно, ведь даже по видеосвязи мало кто из простых смертных мог выдержать взгляд Сарпедона.
— Потому что больше никто не справился бы, — ответил командор. — Встретимся у Змеящейся лощины, генерал.
Корабль являл собою величественный храм, посвященный чести и памяти павших товарищей; беломраморные стены и полы были украшены тысячами имен тех, кто погибал в разные времена и в разных местах. Каждый коридор, каждый алтарь был уставлен множеством светильников, чтобы ни одно имя не оказалось в тени. Высокие потолки и просторные помещения создавали ощущение покоя, тишины и легкой тоски, а в каждой галерее и в каждом молельном зале пылали вечные огни, подвешенные в воздухе подобно плененным солнцам. Легенда гласила, что имя каждого погибшего когда-либо брата было выгравировано на стенах «Лазурного когтя» — ударного крейсера, хранившего память о тысячах сражений, отражавшихся в бесконечном перечислении воителей прошлого. Многие надписи были добавлены совсем недавно, после того как орден и «Коготь», пролив множество крови, разрешили противостояние, продолжавшееся уже долгие столетия.
Старший библиарий Мерчано из ордена Воющих Грифонов преклонил колено над одним из таких имен, совсем недавно выгравированных на полу Обители Фуриозо. Оно принадлежало капитану Четвертой роты, павшему от рук князя демонов Периклитора в кровавой развязке той битвы. Слишком многие погибли под ударами чудовищного меча, слишком многие лишились разума, не в силах справиться с отравой зла.
Но не Мерчано, ведь он выжил, ведь это он убил Периклитора.
— Скольких вы потеряли? — раздался голос, определенно не принадлежавший космодесантнику.
За спиной библиария, на гладкой дорожке, петляющей между украшенными гравировкой плитами, проложенной специально, чтобы Воющие Грифоны не ступали на имена павших собратьев, стоял мужчина. Взглянув на него, можно было бы предположить, что перед вами человек науки. Его редеющие каштановые волосы были зачесаны назад и уже седели на висках, а в глазах стояло несколько опустошенное выражение, говорящее о не столь давно пережитой утрате. Одет он был в длиннополый армированный плащ, наброшенный поверх черного костюма. На его груди не красовалась стилизованная литера I, но то, что этот человек разговаривал с Мерчано как с равным, однозначно выдавало его статус.
— Не имеет значения.
— У меня сложилось иное мнение.
— Вам следует знать лишь то, — отрезал библиарий, — что уничтожение Периклитора стало одним из величайших подвигов ордена за последнее время. Мы достойно отомстили за многие былые оскорбления. Но нам регулярно наносят и новые. Все это касается лишь тех, кто принадлежит ордену. Мы сами способны держать свои клятвы.
— Насколько я понимаю, Мерчано, вы лично убили Периклитора.
Библиарий пронзил собеседника испепеляющим взглядом. Вид у Мерчано был весьма грозный: темная, продубленная прожитыми годами кожа его лица была испещрена шрамами; в черных глазах застыло каменное выражение; с головы до ног он был закован в массивную энергетическую броню, выкрашенную в золотой и темно-красный цвета ордена. Доспехи были увешаны свитками с клятвами, и некоторые из них, так и не исполненные, он носил с тех пор, как впервые взял в руки болтер, — бесчисленные строки обетов, обязательств и присяг, связывающие Мерчано с Воющими Грифонами. Но, несмотря на все это, инквизитор даже не вздрогнул.
— Зачем вы пришли сюда, Таддеуш?
— Захотелось разузнать побольше о тех, кто пригласил меня в гости.
— Вы нам не гость. Не будь вы инквизитором, вам бы и шагнуть на палубу «Когтя» не дали.
— И все же я здесь, — возразил Таддеуш, — и, как положено инквизитору, крайне любопытен. В данную минуту я весьма впечатлен тем, с какой поспешностью вы направляетесь к системе Обсидиана, вот только никак не могу понять, зачем это вам понадобилось. Издержки профессии, сами понимаете.
Мерчано не мог с уверенностью сказать, не издевается ли над ним Таддеуш. Впрочем, не столь уж и многое могло смутить библиария, повидавшего куда больше смертей, разрушений и трагедий, чем может представить себе простой человек.
— Инквизитор, мы позволили вам путешествовать с нами. И это уже честь, какую Воющие Грифоны оказывают далеко не каждому.
— Мы подлетаем, — перебил Таддеуш, — Вскоре корабль вынырнет в секторе Сцефан.
— Мы не выйдем из варп-пространства, пока не окажемся в нужной нам системе, — ответил Мерчано.
— В самой системе Обсидиана? — удивленно приподнял бровь инквизитор. — Там же все будет кишеть орочьими кораблями.
— Зеленокожим нечего противопоставить мощи ударного крейсера Космического Десанта, — отрезал библиарий. — Мы возникнем неожиданно и разгоним их. Воющие Грифоны не дарят своим врагам такой роскоши, как возможность увидеть нас и подготовиться. Вам еще очень многое предстоит узнать о том, как воюют Астартес.
— О, вы удивитесь, сколько я уже всего знаю, — сказал Таддеуш.
Мерчано собрался было развернуться к инквизитору, но передумал и, сделав несколько шагов, подошел к стене, украшенной фреской, изображавшей командора Воющих Грифонов — воитель замер в величественной позе, над его головой сиял шипастый стальной нимб, а рука сжимала рукоять обоюдоострого боевого топора, чьи лезвия были выполнены в форме ястребиных крыльев.
— Скажите, инквизитор, знаете ли вы, кем был этот человек?
— Это был не простой человек, — ответил Таддеуш. — Вы указываете на Орландо Фуриозо.
— Точнее сказать, магистра Фуриозо. Что вам известно о его гибели?
— Я не…
— Верно — ничего. Будь вы хоть инквизитором, хоть еще кем, но мы никому не рассказываем о том, что происходит с нами. Магистр погиб от руки Периклитора, чье имя вам не стоит поминать перед кем-либо из моих собратьев. В тот день мы собирались отпраздновать пять тысяч лет с момента образования нашего ордена из сынов Жиллимана. Но предатели заманили нас в западню. Отступники-Астартес. Их лидера звали Периклитор. Магистр Фуриозо сумел вышвырнуть их со своего флагмана, но корабль слишком сильно пострадал и рухнул на Ариос Квинтус. Тогда периклиторовские выродки вновь напали на Воющих Грифонов и устроили бойню. Вожак предателей приковал тело Фуриозо к носу «Громового ястреба» и оставил того дрейфовать в космосе так, чтобы мы увидели его, когда отправимся искать своих братьев. Весь орден пообещал отомстить, и клятву эту произносил каждый наш брат, пока мы наконец не исполнили ее. Да, инквизитор, я говорю о событиях, случившихся более чем три тысячи лет назад, но память о том убийстве по-прежнему ранит сердца Воющих Грифонов так, словно все это было только вчера.
