Мог Медузон быть живым? Сбежать из бойни в системе Ариссак? То поражение было столь сокрушительным, а истребление столь полным, что чье-либо бегство казалось невозможным. Марр видел гибель флагмана Медузона, наблюдал, как его скрученный корпус разрывается на куски взрывами реакторов и варп-имплозиями.
Марр покачал головой и снова сосредоточился на пикт-записи, полученной от сервитора-дрона, которого привлекли внезапный шум и вспышки света.
Конец наступил неожиданно.
Один из штурмовых кораблей смялся, словно раздавленный неотвратимой гравитацией черной дыры.
Затем там оказался Гор Луперкаль.
У Марра перехватило дыхание.
Он просмотрел запись уже дюжину раз, и все равно мощь магистра войны потрясала. Луперкаль запрыгнул на нос штурмового корабля, который удерживал на цепи Повелитель Смерти, и одним ударом Сокрушителя миров уничтожил нос «Огненного хищника». После чего перепрыгнул на последний корабль и разрубил его гаргрот.
Это был самое невероятное, что видел в своей жизни Тибальт.
Пикт-съемку накрыли помехи, когда, наконец, прибыли штурмовые корабли Сынов Гора и сбили все, что не носило эмблему Ока Гора. Марр потянулся вперед и нажал переключатель из слоновой кости, чтобы заново запустить запись. В световой вуали восстановилось изображение купола.
Марр сидел в центральном внутреннем дворе здания, которое в прошлом могло быть виллой богатого торговца, но в данный момент всего лишь пустым мраморным строением. Оно располагалось на верхних склонах рифтовой долины на расстоянии пешей досягаемости от Мавзолитики, где по слухам Гор Луперкаль общался с замороженными мертвецами Двелла.
Марр в течение пяти дней предавался размышлениям на вилле. Известие о выжившем Шадраке Медузоне лишило его возможности преподнести триумфальные новости. То, что у примарха не оказалось времени для него, было маленьким чудом.
На плитах с черными прожилками в беспорядке лежали две дюжины инфопланшетов. Устройства хранили записи о вражеских действиях за последние три года, начиная с Исствана. Капитан одержимо изучал их на протяжении пяти дней, благодаря эйдетической памяти запомнив каждую деталь содержимого планшетов.
Марр подобрал ближайший и снова просмотрел сохраненную на нем информацию.
Акты саботажа, перерезанные линии снабжения, уничтоженные топливозаправочные астероиды и масса партизанских стычек, в которых вражеские силы атаковали, отступали, а затем снова атаковали.
Гвардия Ворона снова и снова.
Беспорядочный характер каждого удара, и, что более характерно, обособленность от других атак мешали Марру и любому другому понять их важность. Но при рассмотрении нападений в качестве частей одного целого, становился очевидным едва заметный намек на непреклонную, решительную и упорную волю.
Железную волю.
Марр не видел ничего определенного, но каждый фрагмент был дразнящей уликой, указывающей на один неоспоримый вывод.
Шадрак Медузон и в самом деле был жив.
Не просто жив, но поднимал грозящую бурю с помощью новых навыков и нового уровня хитрости, сплавленных в огне его мнимой гибели.
Прогнозируемый разгром Медузона стал следствием постисстванского потрясения. Военачальник Железных Рук сражался так же, как и всегда, единственным известным ему способом, собирая какие только возможно ресурсы в новую армию.
Таким был путь X Легиона. Если машина ломалась, они делали все необходимое, чтобы она снова заработала, меняя вышедшие из строя детали тем, что попадалось под руку. Медузон вполне логически расширил это кредо, включив легионеров Саламандр и Гвардии Ворона в свои соединения.
И это чуть не сработало.
Марр уничтожил объединенный флот Медузона, но на выслеживание рассеянных флотилий на внешних рубежах системы ушло намного больше времени.
В конце концов, выжившие оказались слишком разрознены и психологически надломлены, чтобы выдержать свирепое и мстительное преследование Марра. Конечно, были подразделения, которое избежали уничтожения, но он счел их незначительными раздражителями, едва достойными внимания.
Покушение на Двелле стало призмой, пролившей совершенно новый и устрашающий свет на такую точку зрения.
Марр наклонился и поднял глиняную амфору с вином, которая каким-то чудом пережила падение города. Легионер нашел ее наполовину пустой в подвале. На его вкус напиток был слишком слабым, но он поддерживал пламя внутри, пока генетически улучшенный метаболизм боролся с алкоголем.
Вино было кислым, но сейчас у всего был такой вкус.
Марр бродил по пустым залам виллы, отпивая из амфоры и размышляя над тем, что случайные атаки на присягнувшие магистру войны силы были вовсе не случайными.
Ему следовало поделиться своими подозрениями с Гором, но при этом нужно было обладать абсолютной уверенностью в своей правоте.
Чрезмерная уверенность выставит параноиком, прыгающим по теням и видящим угрозы там, где их не было. Если уверенность будет недостаточной, то Луперкаль без долгих слов отстранит его от командования и отправит в арьергардные эшелоны забытых воинов, чьи имена история не сочтет нужным запомнить.
Но разве это уже не случилось?
Сколько еще раз его обойдут вниманием? Сколько раз проигнорируют? Другой и Иной, два прозвища, безразличных к индивидуальному героизму Тибальта Марра и Верулама Моя.
Марр знал, что о нем думают в Легионе. Пунктуальный, деятельный и умелый. Надежный, но не заслуживший славы, подобно Седирэ, Абаддону или, видимо, Граэлю Ноктуа. Даже блистательные победы Марра среди холмов Убийцы не изменили его репутацию.
Он вспомнил стратегиум «Мстительного Духа» на ранних этапах войны на Убийце. Там был Локен, коварно оставивший его нудным заботам Яктона Круза. Старый воин был пережитком прошлой эпохи Легиона, человеком, который всегда давал советы, хотя их редко просили.
— Я на стану Вполухом, — произнес Марр, направившись по покрытому коврами коридору на верхние этажи виллы. Стены украшали многочисленные портреты людей, явно связанных генетическим родством.
Только под самой новой картиной не было таблички с датой смерти. На него смотрела женщина в нарядной одежде и дорогих украшениях, довольно привлекательная благодаря роскошному образу жизни и легкой пластической хирургии.
— Этот прекрасный дом принадлежал тебе? — спросил капитан у портрета. — Что ты чувствовала, когда потеряла его? Когда твои мечты растоптали сапоги Сынов Гора.
Портрет, конечно же, не ответил.
— Ты вообще еще жива? Возможно, сбежала в глубинку, чтобы переждать войну. А может, укрылась в других своих владениях или в доме друга.
