Он знал, что Блонского лавина несет где-то рядом с ним — и увидел, что Анакора ухватилась за крепкое дерево и, держась за него изо всех сил, осталась позади. Штель отчаянно пытался не упускать солдат из виду, и знал, что солдаты тоже стараются следить за своими товарищами.
Лавина несколько раз накрывала Штеля с головой, и его воспоминания снова вернулись к замерзшему озеру. Он был полон решимости на этот раз не потерять сознание и не оказаться похороненным заживо. И каждый раз, когда его накрывало, он отчаянно боролся, прилагая всю силу, чтобы выбраться на поверхность.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все закончилось. Лавина едва не похоронила Штеля заживо, он задыхался, но все же нашел в себе силы освободиться и встать на ноги. Его протащило лавиной на небольшое расстояние, но окружающая местность сильно изменилась. Снег образовал новые очертания местности, скрыв старые ориентиры. Закрыв зрячий глаз, полковник ориентировался по внутреннему компасу.
Первой он увидел Анакору, в трехстах метрах выше на склоне, она все еще держалась за дерево, хотя была по грудь в снегу. Штель подумал, что она сильнее чем кажется. По крайней мере, с ней было все в порядке.
О Блонском этого сказать было нельзя. Его просто нигде не было видно. Должно быть, он был глубоко под снегом. Штель поспешил к тому месту, где видел его в последний раз, и вскоре увидел руку в перчатке, торчавшую из снега, ее пальцы шевелились в слабой попытке позвать на помощь. К счастью, снег здесь был не слишком твердый, и Штель смог раскопать его и освободить голову Блонского. Спустя минуту он освободил из снега его руку, и поднялся, зная, что солдат теперь сможет выбраться сам.
— Г-Грейл… — выдохнул Блонский, подняв руку. И, пока он с помощью Анакоры вставал на ноги, Штель откапывал из-под снега четвертого Ледяного воина. К счастью, Грейл смог проделать в снегу отверстие для дыхания, иначе он задохнулся бы.
КОГДА ЛАВИНА обрушилась, Пожар находился в нескольких метрах позади сержанта Гавотского. Но он был молодым и быстрым, и легко перегнал сержанта. Будучи в относительной безопасности на краю лавины, он скользил по снегу с удивительной легкостью и наслаждался скоростью. Слишком поздно он заметил, что потерял из виду сержанта. Взбираясь на гору снега, оставленного лавиной, он звал Гавотского, его желудок скрутило при мысли, что он так подвел своего учителя и покровителя. Рука под перчаткой снова начала чесаться, и Пожар мог поклясться, что чувствует, как шерсть разрастается по руке.
Наконец он нашел Гавотского, боясь, что сержант был погребен под снегом слишком долго. Пожар попытался откопать его, но из-за раненой руки работа шла слишком медленно. К счастью, Палинев, ушедший далеко вперед, видел лавину и вернулся, чтобы помочь товарищам.
Гавотский не спрашивал, почему его так долго искали, несомненно, считая, что у Пожара и своих проблем хватало. Вместо этого он молча направился на помощь другому Ледяному воину, и они с Палиневым откопали Михалева. Пожар отстал, боясь им помешать. Он чувствовал себя бесполезным. Бесполезным и опозоренным. И впервые он подумал, что, возможно, заслуживает того, что происходит с ним, что шерсть на руке — предупреждение, что он может исполнять свой долг лучше, что делает не все, что может на службе Императору. Что он мог бы спасти Борща…
Он поклялся себе, что с этого момента будет служить еще лучше, что станет еще более усердным в исполнении своего долга. Если нужно, он в одиночку очистит Улей Йота от скверны Хаоса — или умрет, сражаясь.
Вдруг Пожар услышал звук позади — мягкий хруст шагов по снегу. Обернувшись, валхаллец увидел мутанта, покрытого серой шерстью — тот сразу пригнулся и исчез из виду. Пожар ухмыльнулся и вознес благодарственную молитву Императору за то, что Он предоставил солдату такой шанс доказать свою верность.
Его товарищи еще были заняты, выбираясь из снега, и ничего не заметили — и что-то остановило Пожара от того, чтобы позвать их на помощь. Это было его испытание, не их. Осторожно он отполз в сторону, и только когда убедился, что остальные не видят его, пошел быстрее, направляясь вниз по склону холма.
Возможно, это был тот самый мутант, который следил за Ледяными воинами у «Аквилы» и еще раньше, в ледяном лесу. Баррески и Грейл не смогли убить его, даже сам Штель не смог. Но Пожар сможет.
Его противник совершил ошибку. Снег после лавины был глубокий и гладкий, словно только что выпавший. Мутант пытался скрыться, но оставлял четкие следы. На этот раз ему не уйти.
ВСЕ ЛЕДЯНЫЕ воины были найдены, кроме одного.
Они собрались на том месте, где Михалев и Грейл в последний раз видели Баррески. Вероятно, он был под снегом где-то здесь, в радиусе ста метров, но быстрый поиск не дал никаких результатов.
«Дурной знак», подумал Штель. Это значило, что солдат был полностью погребен под снегом, и сейчас у него, наверное, заканчивался воздух для дыхания.
— Начинайте копать, — приказал он. — Вот с этой точки. Каждый пусть исследует квадрат в пять метров.
Его аугметика уже проанализировала скорость лавины, соотнесла эту скорость с предполагаемой траекторией движения Баррески и расстоянием от того места, где он находился в начале схода лавины — что позволило прийти к заключению, что они не могут сузить зону поиска больше, чем уже подсказала интуиция его товарищей.
Внезапно Штель услышал звук прямо под ногами, звук, который он, спустя секунду, определил как приглушенный хлопок от осечки огнемета.
Он схватил Анакору за воротник шинели и дернул ее назад, а на том месте, где она стояла, из-под снега вырвался кипящий гейзер. Остывающая вода фонтаном хлынула на Ледяных воинов. Когда ливень прекратился, солдаты подошли и увидели большую яму в снегу, и на ее дне — покрасневшего, тяжело дышащего Баррески.
— П-простите, сэр, — выдохнул он. — Дышать было нечем, и я не мог дальше ждать. Знаю, что это было рискованно, но…
Он прижал к груди огнемет.
Вдруг они услышали лазерные выстрелы с другой стороны холма — и в тот же самый момент Штель заметил, что один из его солдат отсутствует.
ПОЖАР БЕЖАЛ за мутантом, стреляя. Монстр пытался убежать — но как бы ни был он быстр, валхаллец оказался быстрее. Когда первый лазерный выстрел попал в цель, мутант взревел от боли и повернулся к Пожару, подняв руки. Казалось, он пытается сдаться — но Пожар сомневался в этом, да и все равно не собирался брать пленных.
— Не то… что ты… думаешь…
Пожара очень удивило, что с ним говорит существо, которое он считал неразумной тварью во всех смыслах. Голос мутанта был хриплым и грубым, звуча, словно гравий, перекатывавшийся по каменной поверхности, мутант произносил слова медленно, словно каждое слово давалось ему с тяжелым усилием.
