Враг нанес ужасный удар и отступил, когда вперед вышли подкрепления имперцев. Они понесли поразительно маленькие потери
Прошел день и огромный "Ординатус Магентус" подкатился к ущелью. Он был столь велик, что его мог протиснуться между утесами и никак не мог миновать упавшего титана. Машина отступила на несколько километров назад, в более широкую часть ущелья.
Десятки огромных шипастых стабилизаторных ног развернулись по обе стороны от Ординатуса, от включавшихся механизмов в горячий воздух поднимался пар. Они протянулись по обе стороны от гигантской машины и погрузились в землю.
Воздух дрожал от энергии, пока готовились силовые ядра, и поднимался огромный ребристый конус главного оружия Ординатуса. Завыл звук, словно разом включились тысячи прыжковых двигателей, а скоро от громкости земля начала вибрировать. На расстоянии километра от гигантской машины элизианцы прижимали руки к ушам, пока колосс готовился обрушить свою мощь.
Воздух вокруг вершины гигантского орудия замерцали и пошел волнами, а затем Ординатус отрыл огонь.
Оглушительный резкий треск, словно раскалывалась на части планета, пронесся по ущелью. Предупрежденные, элизианцы поблизости задействовали звуковые заглушки своих шлемов, но звуковой удар все равно был оглушительным, барабанные перепонки Хаворна болезненно завибрировали. Опустилась немыслимая тишина, словно сфокусированный луч звуковой энергии высосал из ущелья весь воздух, а воздух между орудием и стеной дрожал и вибрировал.
Эффект был поразительным. Там, куда ударил центр концентрированного потока звука, скала превратилась в пыль, мощным выбросом разлетевшись в стороны после разрушения на молекулярному уровне. От эпицентра словно пошла волна, от которой камень покрылся рябью как жидкость, оставляя за собой огромные трещины. Крошась и вибрируя, весь каменный обрыв разлетелся в клочья, обломки рухнули на поверхность ущелья с грохотом, прокатившимся вдоль всей горной гряды. Огромное облако соляной пыли взмыло в воздух.
Битва за Танакрег переросла в жестокую войну на истощение. В течение пяти дней, Ординатус сравнял с землей местность вокруг ущелья. Его звуковой разрушитель воздействовал на горы, раскалывая камни в порошок и взывая огромные лавины, которые можно было ощутить на половине континента. Раньше Ларон только читал о таком оружии, и его действие внушало ему благоговейный ужас.
Отвесные стены ущелья превратились в пыль, а его дно завалили обломки соляных скал, создав широкое открытое пространство, по которому двинулась имперская гвардия и войска Механикус. Переход был тяжелым, но когда отвесные скалы превратились в ничто, они смогли атаковать врага широким фронтом. Враг не мог удержать превосходящих их количеством солдат Империума и неуклонно откатывался назад.
Враг предпринял множество яростных атак для уничтожения могучего орудия, но Хаворн поручил Ларону защиту Ординатуса, и полковник координировал боевые действия, сдерживая врага. Он эффективно использовал "Валькирии", быстро передислоцируя подразделения 72-го, чтобы провести контратаки на флангах наступающего врага, тогда как техногвардейцы Механикус принимали на себя удар в лоб. И пока все больше солдат десантировались на флангах врага, Хаворн направлял вперед отделения тяжелой поддержки и танки. Зажатый со всех сторон, враг вновь и вновь прекращал своё наступление. Полковник наслаждался такими битвами. Он обнаружил, что с противником гораздо легче справиться, когда ландшафт вокруг разглажен.
"А ведь действительно легче", усмехнулся своим мыслям Ларон. Он только один раз сражался раньше с предателями Астартес, и они были одними из самых стойких и смертоносных врагов, с которыми полковник сталкивался за долгие годы своей боевой службы. Но все же при отсутствии необходимости продираться через узкие проходы, малая численность врага означала, что огромная Имперская боевая машина сможет их задавить. Однако, хотя их атаки на предателей стали более сосредоточенными и яростными, элизианцы не могли далеко оторваться от "Ординатус Магентус".
Погибли десятки тысяч солдат Империума и, сколько бы врагов не пало в свирепой битве, они всегда наносили ужасающие потери. Но этого было недостаточно, чтобы остановить бесконечный поток гвардейцев, скиитариев и боевых машин. Противник слишком растягивал свои позиции, и их фланги окружали и опрокидывали. Для предателей это было слишком широким фронтом боевых действий, и их было слишком мало для того, чтобы сражаться в войне, в которой огромное количество имперских гвардейцев было определяющим фактором.
Ларон извлекал из этого выгоду, а сотни его "Валькирий" летели впереди основных сил имперских войск. Штурмовики полковника уже атаковали и уничтожили множество противоздушных вражеских орудий, размещенных у подножия гор, и Ларон понимал, что уже скоро армия сможет прорваться и навязать бой врагу на соляных равнинах.
Широкие колонны осадных танков непоколебимо катились за пехотой, обрушивая на врага ураганный обстрел, вбивающий предателей в землю.
Противник медленно отступал, откатываясь с гор на соляные равнины, подобно покрытому рябью ковру тянувшиеся да Шинара. Если они смогут выбить врага на полуостров, на котором стоял Шинар, то гвардейцы наверняка задавят и полностью уничтожат предателей. И хотя он видел, что генерал-бригадир оплакивал каждого из погибших солдат, Ларон также видел, что Хаворн уверен в обязательной победе.
Ларон не любил подобные боевые действия, поскольку они больше подходили для стиля, вернее его отсутствия, прочих подразделений Имперской Гвардии. Солдаты его 72-го были десантниками, а в войне на истощение их уникальные навыки и таланты нельзя было использовать в полной мере. Хотя все измениться, как только битва выплеснется на равнину.
Размах потерь среди техногвардейцев был устрашающим, но все больше безмозглых полумашин маршировало из огромных краулеров-факторумов, катившихся по земле следом за армией.
Ларон видел как механические усовершенствования и оружие вытаскивали из погибших воинов Механикус, пока имперцы рвались все дальше вперед, и знал, что их использовали для создания все новых и новых лоботомированных и нечувствующих солдат. Генерал-бригадир Ишмаэль Хаворн рассказал ему о том, что происходит с плотью погибших техногвардейцев, и полковник ужаснулся.
Это было почти колдовской некромантией, подумал он, использование плоти и оружия погибших воинов для того, чтобы создавать новых солдат, бездумно бросаемых на врага. Это было жутко и отвратительно, и Ларон старался держать своих солдат как можно дальше от… Как там их называл магос? Скиитариев? Они были неестественными существами, и действовали на нервы его солдатам. Черт, они и ему действовали на нервы. Этим существам был неведом страх и инстинкт самосохранения, и Ларон был уверен, что по приказу магоса они бы промаршировали прямо с отвесной скалы.
